сегодняшнего вечера. Моя реакция на Брэдли удивила меня. Помимо одного эпизода желание причинить ему боль рассеялось, когда я увидел, как он смотрел на Алли. Мне было знакомо это чувство – боль от потери любимого человека. Однако его случай был намного хуже, потому что он никогда не будет с Алли. Я больше не отпущу ее. Мне даже стало немного жаль его.

Но Сара. Руки сжались на рулевом колесе от ярости, которую я испытывал к этой женщине. Я бы с радостью выкинул ее из окна или сбил машиной за то, что она так бесчувственно относилась к Алли. Для Сары счастье дочери ничего не значило, если это доставляло ей малейшие неудобства.

А я был самым большим из них.

Алли не проронила ни слова, пока я не припарковал машину.

- У тебя есть хлопья? – спросила она.

Хлопья? 

Я не был уверен, что в шкафу остались хоть что-то съедобное.

- Хм, если и есть, то просроченные.

Алли вышла из автомобиля и пошла к открытой двери гаража.

- Куда ты идешь? – позвал я, вскочив с места и захлопывая за собой дверь.

Алли посмотрела на меня как на сумасшедшего.

- Мне нужны хлопья, – медленно сказала она. – Если у тебя их нет, я схожу в магазин.

Она продолжила идти, поэтому я поспешил догнать ее. Алли взглянула на меня через плечо и остановилась.

- Я вполне могу сходить в магазин и купить немного хлопьев, – заявила она, а затем саркастически добавила: – Теперь я могу вспомнить, как вернуться.

Я не стал упоминать, что у нее больше нет ключей от моей мансарды.

- Тебе также может понадобиться молоко. Кроме того, я довольно голоден, но не хочу хлопья. Я возьму что-нибудь перекусить.

Алли сверкнула на меня взглядом, но не приказала уходить, хотя я бы в любом случае не ушел.

Я оставил ее побродить по магазину, заполняя корзину хлопьями и молоком по более чем завышенным ценам. Туда же отправились несколько шоколадных плиток и пакет с выпечкой, после того, как Алли внимательно изучила картинку на упаковке. Алли остановилась у морозильной камеры, рассматривая замороженную пиццу, срок годности которой, я уверен, давно вышел.

- Мы можем заказать пиццу, если хочешь, – предложил я.

Она бросила на меня свирепый взгляд и двинулась дальше, остановившись у витрины с чипсами. Очевидно, я разочаровал ее, предложив свежую пиццу вместо перемороженной магазинной. Я, не глядя, схватил пару пакетов с закусками и бросил их в корзину.

- У тебя есть пиво?

Мне пришлось отвернуться, чтобы она не увидела мою ухмылку. Алли ненавидела пиво и никогда не пила его. Я не знал, почему ей вдруг захотелось выпить. Брэдли был прав – она была на грани.

- Есть пара бутылок.

Я получил еще один свирепый взгляд, когда потянулся через Алли на кассе и заплатил за покупки. Взяв каждый по пакету, мы отправились домой и молчали, пока не добрались до мансарды.

Дома Алли пошла прямо на кухню, схватила единственную миску и уселась за столешницу, разрывая упаковку с хлопьями. Я потягивал свое пиво, заедая его чипсами и с восхищением наблюдал за ней. Алли съела целую порцию хлопьев и сразу же насыпала в миску еще, прежде чем замедлилась. Я никогда не видел, чтобы она так быстро ела.

Затем Алли повернулась ко мне, и ее глаза сузились.

- Вы с Брэдли теперь лучшие друзья? – напряженно спросила она.

Я моргнул. Это расстраивало ее больше всего?

- Нет, – ответил я. – Сомневаюсь, что мы когда-нибудь будем друзьями. Я просто подумал, что сегодня он потерял достаточно. – Алли недоуменно посмотрела на меня, и я пояснил: – В конце концов, он потерял тебя. Это адское наказание.

- Хммммх.

- Ты хотела, чтобы я избил Брэдли, Соловей? Я могу найти его и сделать это, если тебе станет лучше.

- Не будь смешным.

- Он мудак и в полной мере воспользовался ситуацией, чтобы удержать тебя. Я согласен с этим. – Я рискнул прикоснуться к ее плечу. – Не могу сказать, что также не пытался бы тебя удержать, если б оказался в подобной ситуации.

Она уставилась на меня.

- Ты лгал бы мне месяцами? Держал меня подальше от человека, которого я любила, для собственного счастья?

Я глубоко вздохнул.

- Нет. Не думаю, что смог бы так с тобой поступить. – Я погладил ее руку. – Как бы меня это ни убивало, если бы я знал, что ты любишь кого-то другого, я бы тебя отпустил. Твое счастье важнее.

Алли немного смягчилась под моим прикосновением.

- Ты бы никогда так со мной не поступил, верно?

- Никогда.

- Потому что ты любишь меня.

- Да, Соловей. Я люблю тебя.

- Ты единственный меня любишь. – Ее губа начала дрожать.

- Алли, твоя мать…

- Не называй ее так! – закричала Алли, хлопая рукой по столешнице так сильно, что миска с ложкой загремели.

- Я…

- Она мне не мать! И никогда не была! – Слезы потекли по ее лицу. – Я всегда была ей в тягость, и она не простила моего отца за смерть! Она даже не хотела меня! Ты слышал ее, Адам, – я такая же, как он! Все эти годы она пыталась сделать меня похожей на нее, но это не сработало. Я. Просто. Похожа. На него!

Я понятия не имел, что сказать, чтобы успокоить ее. Не уверен, что прямо сейчас ее хоть что-то могло успокоить.

- Почему она не может любить меня? Почему я никогда не была достаточно хороша для нее?

- Ты достаточно хороша. Проблема в ней, а не в тебе.

- Она сделала это моей проблемой, не так ли? И я позволила ей. Я позволила им управлять моей жизнью. – Из горла Алли вырвалось рыдание. – Я всего лишь хотела, чтобы они любили меня. Почему они не могли просто любить меня?

- Не знаю, детка. Я не уверен, знают ли они, как любить. Ты как никто другой заслуживаешь любви. Сара... – я замолчал, не зная, как продолжать эту неприятную тему.

- Что? – всхлипнула Алли.

Я глубоко вздохнул.

- Она несчастная, забитая, испуганная женщина. В какой-то момент она потерялась, и при этом потеряла тебя. Ты должна простить ее и двигаться дальше.

Внезапно Алли вышла из себя.

- Простить ее? Ты хочешь, чтобы я простила ее? Когда ты успел стать таким чертовски великодушным? Ты жмешь руку Брэдли, говоришь мне простить мою мать? Да пошло оно все к черту!  

Миска с хлопьями полетела в стену и разбилась на сотни осколков, оставляя мокрый беспорядок стекать по бетонной поверхности. Следом полетела моя недопитая бутылка пива, разбрызгивая повсюду пенистую жидкость, когда стекло разбилось.

Та же участь постигла бутылку с молоком, которая стояла рядом, и от сильного удара опрокинулась на столешницу. Единственная оставшаяся кружка встретила свою смерть в пламени ругательств, когда Алли бросила ее, едва не задыхаясь от ярости. Я не успел остановить ее, и стеклянный кофейник пролетел мимо меня, с пронзительным визгом врезаясь в стену, посылая мельчайшие осколки в полет через всю комнату.