Мечта алхимиков сбылась в XX веке, но толку от этого мало. Это слишком дорого. Но даже если истинные или настоящие алхимики, как я бы назвала их, пытались это сделать, их мотивацией было то, что они хотели открыть для себя базовый научный принцип. Современная наука подтвердила их интуицию.

Итак, вы видите, насколько невыгодно в психологическом или экономическом плане быть алхимиком. Вы стали бы очень одиноким человеком и на вас смотрели бы как на колдуна или чернокнижника, или, в лучшем случае, даже не заметили бы, если вы прячетесь и работаете по ночам, а в дневное время работаете в иных сферах деятельности. Это действительно была работа в полном подполье. Иногда, однако, как, например, в период правления арабского шейха аль-Мамуна, некоторых других арабских правителей, а затем в Европе настоятели монастырей, высшие епископы, члены церковной иерархии или мирские правители заинтересовывались алхимией и поддерживали серьезных алхимиков в своих исследованиях. Они не имели интереса заставлять алхимиков делать деньги, сами были страстно заинтересованы, оказывали содействие и помогали другим. Но адепта подстерегали многие другие опасности. Представьте, что вы алхимик. Однажды вечером вы сидите над вашими книгами, пытаясь перевести фразу или понять, что же другой алхимик имел в виду. Потом кто-то стучит в дверь, входит бродяга и говорит: «Я слышал, вы занимаетесь алхимией. Посмотрите, что у меня есть». И он бросает кусок руды, блестящий, словно золото, на ваш стол. Вы спрашиваете, что это такое, и он отвечает, что это нечто очень ценное. Таким образом, вы покупаете это у паренька, но не имеете ни малейшего представления, что это может быть. Вы рассматриваете это и кладете в печь, а когда что-то очень жаркое начинает вытекать из нее, если вы сунете нос немного ближе, вдруг почувствуете себя ужасно нехорошо, упадаете полумертвым и проваляетесь в течение нескольких дней в бреду и отравлении. Когда и если вы выздоровеете, то вернетесь в свою лабораторию, думая, что эта покупка привела к отравлению свинцом. По этому поводу в старинных текстах говорится, что «свинец содержит в себе опасный дух, который делает людей маниакальными или сводит с ума. Остерегайтесь духа свинца в процессе работы». Это не только психологическая истина. Свинец символически связан с Сатурном, духом депрессии. Но зацепка для проекции, что свинец — это дьявол, что в нем сидит дух, вызывающий одержимость, также является конкретным фактом из области химии. Если вернуться в историю, психологический и материальный фактор — это абсолютно одно и то же, и когда вы читаете тексты, нужно понимать их двойственность: когда вы читаете, что в свинце сидит злой дух, вызывающий одержимость, это также означает, что свинец ядовит. Вот почему, памятуя о быстроте, с которой идет отравление ртутью, говорят, что Меркурий — это злой дух, который может полностью сбить вас с толку. Работая с неизвестными материалами, вы рисковали покрыться сыпью, заболеть или помешаться. Именно поэтому мы и видим в некоторых трактатах «многих, кто погиб, выполняя нашу работу». Опять-таки, это правдиво не только для области психологии. Многие были жертвами своих экспериментов, так как не знали, с чем имеют дело.

Таким образом, вы видите, каково было положение алхимика. Он пребывал в подполье, из личного душевного порыва бился над разгадкой тайны Бога, который создал весь этот чудесный космический мир, настолько озадачивающий нас. Отдавая экспериментированию и кровь, и пот, и деньги, алхимики надеялись выяснить природу различных веществ, и, может быть, в то же время они пытались понять неясный язык собственных сновидений и идти на ощупь в темноте. Естественно, всякий раз, когда мы сталкиваемся с неизвестным, бессознательное воображение проецирует гипотетические архетипические образы.

Так они работали со своими снами и архетипическими, гипотетическими представлениями, чтобы узнать больше об этой загадке.

Те, кто читает «Психологию и алхимию» или «Таинство воссоединения» Юнга и жалуется, что они тяжело написаны, — публика неблагодарная. Видели бы они первоисточники, на которые опирался Юнг в процессе написания этих работ, эту гору навоза, из которого он извлек крупицы золота, которые можно найти в его книгах. Пришлось бы читать страницу за страницей всякой ерунды или неразберихи, чтобы время от времени натыкаться на осмысленные предложения. И есть только один метод: перебрать гору литературы. В одном тексте вы можете прочитать «theion» и не знать, что под этим подразумевается — сера, божественность или что-то третье. В таком случае лучший способ — читать все трактаты, которые можете найти по theion, после чего выписывать по порядку: «Такой-то подразумевает под theion то-то». Тогда вы получите представление о том, что это примерно означает.

Юнг сделал это. Он собрал самую большую коллекцию алхимических книг во всем мире, так как в то время, когда он увлекся алхимией, еще можно было купить чудесные трактаты за небольшие деньги. После Юнга же стало престижным коллекционировать книги по алхимии. Он собрал все книги, а затем сделал сводный реестр, выписав «сера», «мышьяк» и прочее, и собирал ссылки на них по всей алхимической литературе. Мелким почерком, в основном используя сокращения на латыни, он сложил все эти записи воедино, подобно сводному обзору Библии, где можно сравнить, например, то, что Христос говорил о Софии в Евангелиях от Луки и Марка. Этот же метод ранее применялся древними писателями, которые говорили: «Одна книга открывает другую. Читай много книг и сравнивай их по всем вопросам, и тогда вы получишь истину. Прочитав одну книгу, вы ее не узнаете, можете неверно ее разобрать».

Мне трудно комментировать алхимические тексты, поскольку нельзя сказать или найти что-нибудь важное, чего бы Юнг еще не говорил. Те тексты, о которых он не упоминает в своих трудах, в большинстве своем ерунда. Я еще не находила каких-либо относящихся к делу или интересных мест в алхимических текстах, из которых Юнг уже не извлек суть. По этой причине я решила в этой работе взять одного из интересных алхимиков и пройтись по его текстам в целом, для того чтобы дать как можно более яркие впечатления от оригинального материала и его контекста.

Я выбрала текст алхимика Герхарда Дорна, который, должно быть, жил во второй половине XVI века. Ни точная дата его рождения, ни дата смерти не известны, но главные его публикации появились между 1565 и 1578 годами. Мы также знаем, что он был врачом общей практики и последователем, страстным учеником и защитником своего учителя Парацельса. Также в некоторой степени он был выдающимся фармакологом, потому что, в отличие от