без них революция стоит на месте, а сами они остаются неколебимыми: «Мы те, чьи сердца тверды, как камень, как железо, скрепленные суровой дисциплиной»[3]. Этому са­мосознанию отвечали их пуританизм, аскетизм, спартанство, непри­миримость и готовность к самопожертвованию. Один из них, глава Исполнительного совета Баварской Советской республики Эйген Ле­вине, летом 1919 г. в своем последнем слове перед баварским военно- полевым судом так выразил savoir vivre (здесь: кредо) этих преобра­зователей мира: «Мы, коммунисты, все — покойники на свободе»[4].

В таком положении у носителей этой психологии — в качестве своего рода компенсации — развилась единственная непреодолимая страсть, а именно: страсть к власти.

Речь не идет о получении «временных» властных полномочий, о властном инструментарии, о политической власти, «заимствован­ной» у суверена. Скорее дело тут в чувственном восприятии власти как квинтэссенции сущего. «Действительное намерение настоящего обладателся власти настолько же гротескно, насколько и невероятно: он хочет быть единственным в своем роде. Он хочет пережить всех,

К Р g к о д и л

которых, правда, нет _¹

Германии Худ,-К, Ротов

дабы никто не пережил его. Любой ценой он сгремится избежать смерти, и никто, абсолютно никто не должен угрожать ему смертью Пока живут люди, кто бы это ни был, он никогда не будет чувствовать себя в безопасности»⁰. Такова в сжагом виде психическая диспози­ция верховного кавказского пришельца, надолго обосновавшегося в Кремле.

посланцы Нового 1940 года получили путевки в капита­листические страны, среди

кис. 1 Крокодил Декабрь 1939 № 35/36. Плачущие

Здесь мы можем также определить внутреннюю форму сталин­ского «счастья»: «Конкретное ощущение счастья, что ты выжил, переживается очень сильно. Однажды проникнувшись им и осознав его. стремишься ощутить его вновь, и очень скоро это влечение пре­вращается в ненасытимую страсть Одержимый ею будет стараться присваивать формы окружающей его общественной жизни таким об­разом, чтобы они служили удовлетворению этой страсти»[5].

Эта ментальная констелляция представлена нами на примере по­литической деятельности Сталина; как это ни парадоксально, она проявилась особенно ярко в наиболее спокойный период его 6hoi ра­фии — в том покрытом пеленой времени 1940 году.

Следует, правда, заранее оговориться: исторические свидетель­ства о нем, как раз относящиеся к этому году, в частности автобиогра­фические сведения, письма, мемуары ближайших сотрудников и т. д.* которые могли бы пролить свет на ощущение им счастливых момен­тов, почти не сохранились. Кроме того, в настоящее время в целом для биографии Сталина не существует документальной основы. По­сле многих лет усиленного переписывания на потребу дня или даже уничтожения основных исторических источников, касающихся по­литической деятельности Сталина, «оставшиеся документы не могут считаться надежными. Достоверные воспоминания людей, близко знавших Сталина... и его частную жизнь, также не сохранились или, по крайней мере, они никогда не публиковались»[6]. Отмеченное нами положение с источниками до сих пор практически не изменилось. Из семейного окружения Сталина, к примеру, остались только дневники Марии Семеновны Сванидзе, сестры первой жены Сталина Екатери­ны Семеновны Сванидзе, по которым можно еще судить о домашней, в некотором роде приватной, атмосфере. Но Мария была в 1939 г. арестована и 3 марта 1942 г. расстреляна. Записи в ее дневнике пре­рываются незадолго до ареста ее брата, Александра Семеновича Сва­нидзе, в декабре 1937 г. В декабре 1940 г. ему был вынесен смертный приговор, вскоре замененный на 15 лет лагерей. Но в августе 1941 г. состоялся новый процесс, и по приказу Л. П. Берии Александра Сва­нидзе расстреляли.

Сталин погубил жизнь еще одного своего родственника. В 1940 г. с его ведома был расстрелян Станислав Францевич Реденс, муж Анны Сергеевны Аллилуевой, — сестры второй жены Сталина На­дежды Аллилуевой. Реденс входил в руководящий состав московско­го НКВД.

В таких условиях и при таком отношении к родственникам, есте­ственно, не приходится надеяться, что сохранились не подвергавшие­ся цензуре письменные свидетельства о биографически достоверных фактах из жизни Сталина. Биографические заметки семейного ха­рактера остались только от дочери Сталина от второго брака с На­деждой Аллилуевой — Светланы, и его племянника Буду Сванидзе, но на обоих этих свидетельствах уже лежал отпечаток эмиграции[7].

В 1940 г. в Москве вышла весьма объемная иллюстрированная библиография под названием «Сталин и о Сталине». В рубрике «Би­блиографические источники о Сталине» приводятся 95 публикаций.

Рис 2 Огонек. 30 марта 1940. № 9. 4- я стр. обложки. Пионерка Лейла Голычева декламирует «Стихн о советском паспорте» В Маяковского

Рис.3 Огонек 1939 № 13. 2 -я стр обложки Красная площадь со стороны Новой Манежном площади. Фото: Н Грановский

Обращает на себя внимание отсутствие двух наименований: Лаврен­тий Берия «К випросу об истории большевистских организаций в За­кавказье» (1937 г.) и написанная \нри Барбюсом биография Сталина (1935) Как друг Сталина Берия, так и французский писатель в свочх книгах описали давний эпизод и жизни вождя, о котором гот не хотел больше вспоминать 15 апреля 1906 г. в Тифписе полиция арестовала бежавшего из сибирской ссылки революционера (Сталина). Согласно просуществовавшей некоторое время официальной партийной вер­сии, удалось напасть на след и ликвидировать подпольную типогра­фию в Авлабаре С ran ни находился в числе арестованных, имевших отношение к этой главной типографии грузинских революционеров. Как правило, в то время беглых ссыльных, не виновных еще в чем- либо ином, возвращали на место ссылки. Но в этот раз все произошло иначе. Сталин ьышел из полицейского участка на свободу. Год спу­стя, 12 июня 1907 г., он оказался замешай в ограблении тифлисского отделения Государственного банка.

Эти истории в приукрашенном виде описывались в вышедшем в 1940 г. томе «Советской энциклопедии» Но еще 15 лет назад — в 1925 г. — уже давно осужденный и казненный Авель Енукидзе рас­сказывал историю с типографией 1906 г. по-другому. Это была одна из многих типографий, и Сталин в связи с этим еще не