сражения.

Траут ткнул Тонно в ребра. Слабый шум было слышно поверх рева костра: звук голосов. Сибрил тоже услышал, обернулся, и воины застыли и вслушивались.

Слова Брайали зазвучали в головах пленников и приближающихся певчих.

Внимание! Воины Древесного народа ждут вас! Берегитесь! — она показала им картинку костра и приготовлений на поляне. — Этот бой нужно остановить!

Пение запнулось, а потом зазвучало сильнее. Порыв ветра пронесся над поляной; костер стал дымить, ветер сбивал его, и воинам приходилось уклоняться от огня. Тонно показал Трауту большие пальцы, ведь это было вмешательство Мики, и Траут кивнул, кривясь из-за кляпа.

Воины подняли копья на плечи, готовясь броситься к Стене, где появилась брешь. Но песня жриц заделала брешь, укрепила лед. Две группы боролись, незримые друг для друга: воины спешили бросить бревна в костер, а сестры пели и чинили Стену. Траут боролся с веревкой на запястьях. Почему сестры не могли потушить огонь, а не укреплять Стену? Тонно расхаживал, два шага туда, два — обратно, насколько позволяла веревка.

И вдруг раздался вопль в головах каждого. Брайали кричала с эмоцией, с приказом, который не удавалось игнорировать.

Смотрите! Это знак! Звезда Новых дней!

Воины замерли один за другим, посмотрели наверх, раскрыв рты. Пленники выбежали из-под деревьев, посмотрели на небо.

Огромная белая звезда неслась по небу с бирюзовым огненным хвостом. Огонь обжигал глаза, и им виделся призрак звезды на небе.

Древесный народ, воины и пленники, жрицы Антариса, певчая ветра, рыбак и юноша застыли, словно их вырезали из камня, лица были задраны к небу. Песня жриц утихла. Пару мгновений было слышно только рев огня и шипение пара. А потом певчие зашептались за Стеной:

— Звезда Богини… явление Тарис… Богиня летит по небесам…

Стыдно лить кровь в этом месте и под этим знамением! — слова Брайали были шепотом. — То, что случится под светом этой звезды, разнесется по всему Тремарису…

Воины замешкались, оглянулись в смятении на Сибрила. Тонно сжимал кулаки в надежде. Может, Брайали все же убедит их прекратить атаку…

А потом слова Сибрила зазвенели в его разуме:

В атаку, братья! — воин-лидер запрыгнул на пень, размахивая ножом Тонно, его лицо было в бело-красных полосках. — Убейте певчих!

Слова еще не вылетели, а копья и стрелы уже полетели над Стеной, попали в гущу жриц, собравшихся на другой стороне. Женщины кричали от боли и страха. Некоторые пели чары в ответ, и град из больших кусков льда полетел на напавших, сбивая некоторых на землю. Но стройное пение жриц сменилось хаосом.

Но зато случилось то, чего Траут ждал всю ночь, — кто-то песней потушил огонь. С оглушительным шипением и облаком пара, пламя потухло.

Но, как только огонь погас, Траут понял, почему этого не сделали раньше: теперь ничто не мешало воинам бежать в брешь в Стене, и сестры не могли заделать брешь достаточно быстро, чтобы остановить их. Высокие и тихие воины Спиридреля перепрыгивали через угли и попадали за Стену, сестры кричали от ярости и ужаса. Началась война с Древесным народом.

* * *

— Халасаа!

Голос Килы был тихим и тревожным. Халасаа пытался проснуться, пока Кила трясла его за плечо.

— Халасаа, я увидела кое-что, пока собирала хворост. Это была падающая звезда, но… большая и яркая! Такой звезды я еще не видела!

Халасаа знал легенду о Звезде Новых дней, знамении перемен в мире. Но он был уверен, что Самис или Калвин, а то и оба, были в ответе за то, что увидела Кила. Ее глаза были огромными, она смотрела на него в тусклом свете котелка с огнем. Она прошептала:

— Думаю, надо разбудить Дэрроу.

Халасаа замешкался.

Нет, пускай спит.

Кила прикусила губу.

— Хорошо. Но, Халасаа, это было нечто чудесное. Это должно что-то означать… жаль, ты не видел, — она вернула крышку на котелок, скрыв огонь. В темноте она устроилась под грудой шкур, и вскоре ее дыхание стало медленным и глубоким.

Но Халасаа лежал в темноте и ждал. Время шло, он задремал. А потом шепот в голове заставил его встрепенуться.

Сестра? Это ты?

Халасаа, брат! — слова Калвин были тихими, но понятными.

Сестра, ты ранена? Что случилось?!

Я в порядке, — ее слова гудели диким счастьем. — Где ты?

Мы с Дэрроу и Килой шли вниз по течению реки, что течет в Спарет.

Да, я как раз двигаюсь по ней вверх по течению. Я скоро доберусь до вас, — голос Калвин уже становился сильнее, словно она быстро приближалась к ним.

А Самис? Он с тобой?

Нет, — какая-то сильная эмоция была за словами Калвин, и Халасаа было сложно понять ее. — Самиса нет. Как Дэрроу?

Халасаа хотел пощадить ее, но должен был говорить правду.

Стал слабее, сестра. Он уже не может петь чары, — Халасаа запнулся. — Поспеши.

Тишина, и он подумал, что связь между ними оборвалась. А потом он снова услышал голос Калвин, уже не такой радостный и дрожащий:

Говори со мной, Халасаа. Это поможет мне найти вас.

Да, если ты будешь говорить со мной. Расскажи, что случилось.

Калвин неслась по замерзшей реке на обломке корабля, пела чары, что тянулись за ней белым туманом, и рассказывала Халасаа мыслями все, что произошло в Спарете. Она рассказала ему, как стала Поющей все песни. Как починила Колесо, как увидела исцеление Тремариса. Но она не рассказала ему о поцелуе с Самисом, о странной связи между ними. Если Халасаа и ощутил бреши в ее истории, он не стал спрашивать. И пока Дэрроу и Кила спали, он рассказал ей, как Тонно, Траут, Брайали и остальные пошли к Антарису, и как изменился характер Килы.

Слова Калвин становились четче, и Халасаа вскоре ощутил огонь ее присутствия в лесу. Она двигалась так быстро, что он подумал, что ошибся. Когда Дэрроу ускорял сани магией железа, они не катились так быстро. Он выбрался из палатки и посмотрел на реку. И она была там, тонкая и темная фигурка в ночи, тень неслась по льду. Она подняла руку в приветствии, и он услышал гул чар, что несли ее.

Через миг она спрыгнула с серебряных салазок и побежала к нему, вытянув руки. Кила выглянула из палатки.

— Дэрроу проснулся, — прошептала она.

— Хорошо, — сказала Калвин, ее глаза сияли. — Нам нужно отправляться в Антарис.

Халасаа покачал головой.

Сестра, мы десять дней шли вдоль этой реки. Даже если ты разгонишь наши сани чарами, мы не доберемся до Антариса намного быстрее.

Калвин рассмеялась.

— Мы будем в Антарисе к утру, брат!

— Калвин? — Дэрроу стоял за ней, сжимал спальную шкуру вокруг плеч. Она повернулась, он инстинктивно вскинул руки, отгоняя ее. Она смотрела ему в глаза. Она отчаянно обняла его поверх шкуры.

Любимый, —