Круги на песке (Феликс Давидович Кривин) Страница 3 - Литвек

Шел корабль от Вопроса к Ответу,

Было много на палубе люда.

Но спокойно читал газету

Человек, отвергающий чудо.

Шел корабль от Загадки к Разгадке,

Возмущая холодный рассудок.

Но держал свои мысли в порядке

Человек, отвергающий чудо.

Дули мимо попутные ветры,

Паруса безнадежно повисли.

И не верил ни сантиметру

На пути от Безумия к Мысли,

И стоял, как невзятая крепость,

И считал это бредом и блудом

На пути из Нелепости в Леность

Человек, отвергающий чудо.

Но все так же упорно и дерзко

Шел корабль от Случайности к Сути

Через рифы и бури, и бездны,

И толпились на палубе люди.

Если где-то они затонут,

Если к цели они не прибудут,

Это значит: открыл кингстоны

Человек, отвергающий чудо.

ЧЕЛОВЕК ИЗ АРИФМЕТИКИ

Человек из арифметики

Не верит в тригонометрию,

Не верит в это поветрие

Тригонометрических функций.

Сейчас у нас даже школьники

Рассуждают о треугольнике —

О любовном,

Трагическом,

А особенно о Бермудском.

Человека из арифметики

Кое-кто обвиняет в косности —

Из-за секансов этих,

Косинусов

И прочего безрассудства.

Но он проживет спокойненько

Без всех ваших треугольников —

Без любовных,

Трагических,

А в особенности бермудских.

Занимались бы лучше сложением,

Вычитанием,

Умножением.

Кстати, к таблице умножения

Никогда не поздно вернуться.

А в ней — ну ни вот на столько

Не сказано о треугольнике —

Ни о любовном,

Ни о трагическом,

Ни, тем более, о Бермудском.

ДОНКИХОТЫ

У рассудка трезвые заботы,

У мечты — неведомые страны.

Называли люди донкихотом

Первого на свете Магеллана.

Первого на свете капитана,

Первого на свете морехода,

Уплывающего в океаны,

Называли люди донкихотом.

У рассудка точные расчеты,

У мечты — туманные идеи.

Называли люди донкихотом

Первого на свете Галилея,

Первого на свете Птоломея,

Первого на свете звездочета,

Негодуя или сожалея,

Называли люди донкихотом.

Но Земля, как прежде, рвется в небо,

И мечта скитается по свету.

В прошлое уходят быль и небыль,

Но живут бессмертные сюжеты.

Обезьяне было неохота

Расставаться с добрым старым веком,

И она считала донкихотом

Первого на свете человека.

НАСЛЕДИЕ ДЕКАРТА И ВИЙОНА

Соорудил я цепь простую

Из нескольких известных истин:

Я мыслю — значит, существую.

Я сомневаюсь — значит, мыслю.

Я вижу — значит, сомневаюсь,

Пусть это кажется бесспорным,

И, видя белое, пытаюсь

Его себе представить черным.

И тут же думаю: а может,

Не черный это цвет, а белый?

О, до чего же, до чего же

Мне сомневаться надоело!

Но от сомнений ненавистных

Нигде спасенья не найду я:

Я сомневаюсь — значит, мыслю,

А мыслю — значит, существую.

МЫСЛЬ

Нерешительно, робко и словно боясь,

Что ее истолкуют превратно,

Мысль выходит из дома,

Где она родилась,

И не помнит дороги обратно.

И блуждает она в суматохе толпы,

Все кого-то зовет, окликает.

И стучится в чужие,

Неприступные лбы, —

Но ее никуда не пускают.

И смеется над ней проходящий народ,

Никому она здесь не понятна.

И привратники гонят

Ее от ворот —

Те, что мысли толкуют превратно.

Вдруг — распахнуты двери, запреты сняты,

Вдруг овации грянули громом.

Ей белейшие под ноги

Стелют листы,

И она в каждом доме — как дома.

И открылись сердца, и улыбки зажглись,

Все довольны, и всё идеально.

Вам она незнакома?

Прекрасная мысль!

Но теперь она слишком банальна.

СПУТНИКИ

Как два непросвещенных школяра,

Как два великовозрастных балбеса,

Зло без стыда сдувает у добра,

Реакция сдирает у прогресса.

Нельзя сказать, чтоб им всегда везло,

И все ж, однако, случаи нередки:

Работает добро, но, как на зло,

Зло получает лучшие отметки.

Неутомимо трудится прогресс,

Реакции не видя за собою.

Хоть для нее наука — темный лес,

Но это то, что нужно для разбоя.

Не виноват прогресс, не виноват!

Ведь у него не может быть секретов.

Но как узнать: конечный результат

Сойдется ли с сегодняшним ответом?

СКАЗКА О ВРЕМЕНИ

Жил король.

Поставив ногу в стремя,

Чтоб начать кровавую войну,

Он вздыхал:

— Живем в такое время.

Люди лучше жили в старину.

Жил бандит.

И он, в глухую темень

Выходя с дубиной на разбой,

Проклинал лихое это время,

Очень недоволен был судьбой.

Жил бедняк.

Неся двойное бремя,

Был он тоже с веком не в ладу.

И, конечно, сваливал на время

Всю свою обиду и беду.

Жило время.

Древнее такое,

Что его ничем не удивишь.

И оно, махнув на все рукою,

Думало: «На всех не угодишь!»

Старенькое,

Руганное всеми…

Мы-то, люди, думаем подчас,

Что всего лишь