размаху плюхнулась на пятую точку, заскользив на ней вниз, испуганно, но в то же время, радостно, визжа, и поднимая в воздух тучи снега, на доли секунды скрывшие ее от посторонних взглядов.

«Потрясающий был спуск» — отметила она про себя, поднимаясь на ноги и отряхиваясь — ледяная лестница плавно перешла в снежные заносы, в которые Маша и въехала на полном ходу, по самые, что ни наесть, уши. Она подняла взгляд наверх — в те высокие дали, с которых она только что спустилась, подобно потерпевшему аварию НЛО, затем перевела его на лестницу, и тяжело вздохнула. Подниматься по этому кошмару будет гораздо труднее, нежели спускаться.

Неожиданно по ногам прокатилась волна холода и Маша отчетливо ощутила, как что-то пронеслось под ней подо льдом, словно бы всколыхнув его. Что-то огромное, сильное, и потому опасное — оно удалялось, Маша знала это, но хоть убей — не знала, КАК ОНА ЭТО ЧУВСТВОВАЛА!

Громкий хлопок врезался в барабанные перепонки, словно пытаясь их разорвать. Яркая вспышка мелькнула справа, в паре сантиметров от ледяной корки, принеся с собой оглушительный звук, подобный выстрелу из пистолета. От неожиданности Маша пошатнулась назад, и не удержав равновесия, повалилась в снег, оглушенная и не понимающая, что происходит…

— Эй, ты в порядке? — крикнул кто-то сверху. Маша попыталась поднять глаза, но не увидела ничего, кроме припорошившего ее лицо снега. Нелепо двигая руками, она попыталась опереться обо что-нибудь, но лишь набрала полные рукава снега, так и не сумев подняться. Кто-то с сопением и пыхтением спускался вниз с обледеневшей горки, объясняя окружающим его снежным просторам прелести любовной связи между этими подвергшимися насилию ступеньками, и руководством санатория…

— Давай руку! — с извиняющейся нотой в голосе произнес он совсем рядом, и Маша вытянула руку вперед, к размытому силуэту, который она видела перед собой, — Извини, я не хотел тебя так напугать, — сообщил голос, отряхивая ее куртку от снега. Теперь, протерев глаза, Маша могла рассмотреть стоявшего перед ней парня. Высокий, но не худощавый, хорошо сложенный, немного курносый, с озорным блеском в зеленых глазах, смотревших на нее с беспокойством. Одет по погоде, но со вкусом — шерстяная шапочка и теплая кожаная куртка создавали впечатление того, что их обладатель не отстает от моды, и живет безбедно.

— Что это было? — встряхнув головой, словно отгоняя последнее эхо взрыва в ушах, спросила Маша.

— Корсар… — извиняющимся тоном произнес он.

— Какой еще корсар?! — не поняла Маша.

— Ну, бомбочка, в просторечии, — и в подтверждение своих слов он вынул из кармана коробку этих, столь любимых ребятней, новогодних петард, — Извини, я не хотел тебя напугать… То есть, хотел, но не так сильно!

— Оригинальный способ знакомиться, моп твою ять! — буркнула Маша, — Запустить в девушку петардой, а потом явиться, словно спаситель с небес! Придурок!

— Ну, зачем же так категорично? — озорно спросил он, — Я всего лишь пошутил. Пусть, не совсем удачно, но не убивать же меня за это?

— А стоило бы, — огрызнулась Маша, но гнев ее уже иссяк, вот только в правом ухе по прежнему звенело.

— Максим-пиротехник. — с улыбкой представился он.

— Маша-невинная-жертва-пиротехника. — констатировала она.

— Будем знакомы, — улыбка Максима расплылась до ушей, — Только уж больно имя у тебя длинное. Можно я тебе какое-нибудь сокращение придумаю? МаНеЖеПи подойдет?

— Тогда ты будешь МамПик, — тут же нашлась она, и они от души рассмеялись, каждый в этот момент думая о том, как же им повезло в этом глухом месте встретить своего сверстника, да еще такого… прикольного (другого слова ни Маша, ни Максим подобрать не смогли — молодежный сленг крепко липнет к зубам, быстро становясь общеупотребляемым).

Они шли по твердому льду Обского моря, болтая, словно давние знакомые. Маша и сама не знала, как этот парень сумел так заговорить ее, да еще и повести черт знает куда, в далекие дали от такой тихой и уютной цивилизации. Ее, закоренелую приверженницу телевиденья, радио и интернет-кафешек вел по Белому Безмолвию в сторону Новосибирска какой-то Максим, с которым она познакомилась десяток минут назад, да еще и при таких обстоятельствах.

— У тебя есть кто-нибудь? — спросил Максим, неожиданно сменив тему разговора. 

— Н-нет… — выдавила она из себя, ошарашенная такой откровенностью с первых минут знакомства.

— Вот и замечательно, — без особого, впрочем, энтузиазма, сказал он, — Значит никто нам с тобой не помешает закрутить короткий, но бурный курортный роман.

— Точно, — улыбнувшись продолжила тему Маша, — Никто не примчится из города, чтобы выдраить тебе физиономию, навек отучив переманивать чужих девушек.

— А хоть бы и примчался — что с того? Приехал бы, получил, и уехал бы обратно!

— Ты настолько крут? — с саркастической улыбкой произнесла она.

— Круче некуда! Круче — только обрывы! — с лица Максима не сходило самодовольное выражение — он не шутил, не набивал себе цену — казалось, он и в самом деле считал себя «Круче некуда».

— А куда мы идем?

— Понятия не имею. Просто давно хотел перейти Обское море!

— Да ты что, с ума сошел! — Маша даже подпрыгнула на месте, — Оно же огроменное! Нам его ни в жизнь не одолеть!

— Да что ты волнуешься? Доберемся таким макаром до левых Чемов — думаю, что к вечеру уже там будем, поймаем такси, и айда ко мне. У нас там, неподалеку от ВАСХНИЛА коттедж есть — отец купил как раз, вот, для таких случаев, если захочется отдохнуть вдали от города…

— Нет, ты и в правду сумасшедший! А родители?! Не знаю, как твои, а моя мама точно все морги обзвонит! Да и не поеду я к тебе ночевать!

— Ну, маму твою мы предупредим, это раз — сотовый у меня с собой, а два — неужели ты предпочтешь романтическому вечеру в моей компании поединок с санаторскими клопами на неудобной кровати?!

Маша не нашлась с ответом. Все происходящее казалось ей каким-то странным сном. Вот она скучает в глухоманистом санатории, а вот уже идет по ледяной глади с сыном какого-то «нового русского», который приглашает ее к себе в коттедж на «романтический вечер»! Нет, это однозначно не могло быть реальностью! Этого не может быть потому, что этого не может быть никогда!

Хлопок разорвал тишину заснеженной равнины — на этот раз он уже не показался Маше адским грохотом — эху взрыва неоткуда было отразиться, так как берег был уже далеко, но она все равно вздрогнула.

— Не делай так больше, — попросила она.

— Заткни уши.

— Что? Зачем?…

Еще один Корсар жахнул прямо у нее под ногами — и когда только он успел кинуть эту штуковину? Маша