меня дело, которое для вас весьма важно. Предлагаю встретиться на короткое время для обсуждения. Через час буду ждать вас в Национальном зоопарке, у клетки с белыми тиграми.

— Как я узнаю вас? — спросил голос.

— В левой руке я буду держать журнал «Ньюсуик».

— Через час, — буркнуло в трубке. Возможно, у владельца голоса на утро было запланировано важное совещание, подумал Риттер. Ничего не поделаешь. Оперативник вышел из музея и направился к своей машине. На правом сиденье лежал журнал «Ньюсуик», который он купил по дороге в город.

* * *

Тактика, подумал Келли, поворачивая налево и огибая наконец мыс Пойнт-Люкаут. Тут у него был обширный выбор. Все еще имелась квартира в Балтиморе, снятая на вымышленное имя. Может быть, полиция и захочет побеседовать с ним, но пока им еще не удалось отыскать его. Он постарается, чтобы ситуация не менялась. Враг не знает, кто он. Из этого можно исходить. Самым важным являлись три обстоятельства: то, что ему известно, то, о чем он не знает, и как можно использовать первое, чтобы воздействовать на второе. Третий элемент — «как» — и составлял тактику. Келли мог подготовиться к тому, о чем ему еще ничего не было известно. Он еще не мог действовать, исходя из информации, которой располагал, но уже знал, что следует предпринять. Чтобы приступить к действиям, ему нужно было просто разработать стратегию операции, а это нарушало его планы. Четыре молодых женщины ждали от него действий. А пока еще неопределенное число врагов ждали смерти.

Келли знал, что ими руководил страх. Они боялись Пэм и боялись Дорис. Боялись до такой степени, что пошли на убийство. Интересно, подумал он, не является ли смерть Эдварда Морелло еще одним проявлением этого страха. Несомненно, они убивали других, чтобы обеспечить безопасность для себя, и теперь, по-видимому, считали, что им удалось этого добиться. Это хорошо; если раньше их подгонял страх, то теперь, когда, по их мнению, все осталось в прошлом, они не будут столь осторожными.

Время — вот что беспокоило Келли. Оно было у него ограничено. Полиция преследовала его. Несмотря на то что, на его взгляд, она не имела в своем распоряжении никаких доказательств, все-таки Келли не мог оставаться к этому равнодушным. В неменьшей степени его беспокоила — он фыркнул — судьба четырех женщин. Операция не бывает удачной, если проводится слишком долгое время. Ну что ж, по крайней мере в одном отношении придется проявить терпение. Только в одном, если повезет.

Риттер не бывал в зоопарке уже много лет. Он подумай, что теперь, когда его дети подросли и все понимают намного лучше, стоит снова привести их сюда. Он остановился на несколько минут у ограды медвежьей площадки — его всегда привлекали медведи. Детям Они кажутся увеличенными заводными игрушками, похожими на тех плюшевых мишек, которых они обнимают, ложась спать по вечерам. Риттер знал, что на самом деле все обстоит по-другому. Для него медведи служили образом врага, огромные и сильные, совсем не такие неуклюжие и гораздо более умные, чем это кажется на первый взгляд. Нужно все время помнить об этом, подумал Риттер, направляясь к клетке с тиграми. Он свернул трубочкой «Ньюсуик» и взял журнал в левую руку, наблюдая за гигантскими кошками и ожидая встречи. Ему даже в голову не пришло смотреть на часы.

— Привет, Чарлз, — услышал он.

— Привет, Сергей.

— Я не знаю вас, — заметил резидент КГБ.

— Наша встреча — неофициальная, — объяснил Риттер.

— А бывают официальные? — пожал плечами Сергей. Он направился в сторону от клетки. Подслушивающие устройства можно установить где угодно, но не по всему зоопарку. Если уж на то по" шло, у его собеседника в кармане тоже может находиться миниатюрный магнитофон, хотя это противоречило общепринятым правилам. Они стали спускаться по пологому склону к другой вольере. За резидентом следовал его телохранитель.

— Я только что из Вьетнама, — сообщил сотрудник ЦРУ.

— Там теплее, чем здесь.

— Только не на море. Когда дует легкий бриз, чувствуешь себя очень приятно.

— И какой была цель вашего плаванья? — поинтересовался резидент.

— Хотелось повидаться кое с кем без предварительного предупреждения.

— Насколько мне известно, свидание оказалось неудачным, — произнес русский не с целью насмешки, а просто для того, чтобы продемонстрировать «Чарлзу», что он уже знает о сорвавшейся операции.

— Не совсем. Мы привезли домой одного человека.

— И кто это?

— Его зовут Николай. — Риттер передал резиденту расчетную книжку Гришанова. — Ваше правительство окажется в неприятном положении, если станет известно, что советский офицер допрашивал американских военнопленных.

— Так уж и в неприятном, — отозвался Сергей, перелистывая книжку, прежде чем положить ее в карман.

— Видите ли, положение будет очень неприятным, когда выяснится, что офицеры, которых допрашивал полковник Гришанов, согласно сообщению наших маленьких друзей являются мертвыми.

— Не понимаю, — насторожился резидент. Было видно, что он говорит правду, и Риттеру понадобилось несколько минут, чтобы объяснить создавшуюся ситуацию. — Я ничего об этом не знал, — сказал русский, выслушав сотрудника ЦРУ.

— Дело обстоит именно так, уверяю вас. Вам будет нетрудно проверить все это по своим каналам. — Риттер знал, что Сергей непременно так и сделает, а Сергей понимал, что его собеседник знает об этом.

— А где же наш полковник?

— В надежном месте. Мы обеспечили ему соответствующие условия, намного лучшие, чем у американских офицеров во вьетнамском лагере.

— Полковник Гришанов ни на кого не сбрасывал бомбы, — напомнил русский.

— Это верно, но зато он принимал участие в акции, конечной целью которой является смерть американских военнопленных, и у нас есть доказательства, что они пока живы. Как я уже говорил, это потенциальный источник больших неприятностей для вашего правительства.

Сергей Волошин был не только опытным офицером КГБ, но и проницательным политическим аналитиком, и ему не требовалась подсказка молодого сотрудника ЦРУ, чтобы понять, насколько щекотливой является ситуация. Кроме того, он разгадал цель всей беседы.

— Ну и что вы предлагаете?

— Было бы весьма полезным, если бы ваше правительство убедило Ханой, так сказать, возвратить этих военнопленных к жизни. Это значит, вернуть их в тот же лагерь, где находятся остальные американские военнопленные, и должным образом уведомить семьи о том, что произошла ошибка и они не погибли. В качестве ответного шага мы гарантируем, что полковник Гришанов не подвергнется допросу и будет возвращен в целости и сохранности.

— Я передам Москве ваше предложение. — По его тону было