поймёшь, что мы делаем. Будто невод забросили и кого-то ловим во ржи... А мы её опыляем.
На верёвке не сеть, а короткая мешковина, вроде занавески. Пригибает мешковина цветущие колосья, сбивает пыльцу... И, как золотистое облачко, плывёт пыльца над рожью...
Такой работой обычно занимается ветер. Он качает стебли, переносит пыльцу с колоска на колосок. Тогда и завязываются в колосках зёрна.
Но ветру всё равно, какой будет урожай.
А людям не всё равно. Вот люди и придумали — помогать ветру. Чтоб прибавился урожай.
— Тянем-потянем!..
— Тянем-потянем!..
Свою прибавку к урожаю вытянем.
« первая 10 11 12 13 14 . . . последняя (17) »
КТО БОИТСЯ ГРОЗЫ
Гром в небе громыхает. Я бегу из лесу, тороплюсь. Вот почти до самой деревни домчался. Вот ещё немного, и буду я дома. Тр-рах-тара-ррах!!— над головой. Хоть уши зажимай! Скорей бы, скорей бы добежать! В доме почему-то не страшно. Даже в грозу. Даже в такую грозищу, как сегодняшняя, когда от грохота земля трясётся. А у деревни суматоха. Не разберу, в чём дело... Ах, вон что: приятель Санька гонит овец. Они перепугались, они головы потеряли. Перед ними ворота открыты, но овцы туда не идут. Мечутся по загону. Прыгают через жерди... Надо Саньке помочь! Вдвоём уже проще — можно перехватить овцу и повернуть её в загон. Она упирается, а мы её толкаем. У неё четыре ноги, и у нас четыре. И наши ноги пересиливают! Ур-ра!.. Тр-рах-тара-ррах!! — над головой. А мы не обращаем внимания. Несёмся по полю, как на физкультурных соревнованиях. Догоняем овцу. Вот всех убежавших догнали, всех затолкали в ворота. Теперь поднимаем повыше жердину, через которую овцы прыгали. Тр-рах-тара-ррах! — раскалывается небо. — Грозы боишься? — спрашивает Санька. — Нет! — отвечаю. — А я боюсь, — говорит Санька. — Если бы не овцы, ни за что из дому не высунулся бы!САМЫЕ БЫСТРЫЕ КРЫЛЬЯ
Мы увидели на дороге чёрную птицу с изогнутыми крыльями. Птица неуклюже подпрыгивала, старалась взлететь и не могла. Она подшибленная?Нет, — сказал Санька.Плохо летает?Сейчас увидишь. Птица доковыляла до края дороги. Нырнула в глубокую канаву, как пловец ныряет с вышки. Распахнулись во время прыжка крылья. Не коснулась птица земли, а вынеслась из канавы. Со свистом сделала полукруг над нами. Мне почудилось даже, что в воздухе след остался, как от реактивного самолётика. — Да ведь это стриж! — Стриж. — Я знаю: он летает быстрей голубя, быстрей ласточки! Быстрей всех наших птиц! — Верно. — А почему же с дороги не мог взлететь? — Да крылья длинные. Об землю задевают.
НЕ СМЕЙ!
Перед нашим домом, на куче песка, играют самые малые ребятишки. Ну, известно, какие у них игры: лепят куличики, строят что-то из еловых шишек. Ерунда, в общем. Только у этих карапузов тоже имеются свои заводилы, свои атаманы. И свои тихони безответные. Атаманом на песочной куче давно сделался Фёдор. Он ростом побольше. Молчаливый такой, насупленный. И всегда лохматый, будто его не стригут и не причёсывают. А может, он и не позволяет себя причёсывать. Когда Фёдор что-нибудь возводит на песочной куче, то лучше к нему не приближайся. А самая безответная, самая тихонькая девчонка, конечно же, соседская Татьяна. Среди ребятишек она — как палец мизинчик. Меньше всех. Слабее всех. Вдобавок носит очки Татьяна, а в её возрасте это совестно. Всегда прилепится Татьяна где-нибудь сбоку, с краешка, старается никому не мешать. И даже если обидят, не ревёт громко — стесняется... Но сегодня Татьяна победила Фёдора. Строил Фёдор город на вершине кучи. Глянь, бежит по песку паучок-сенокосец. Обыкновенный паучишко, мелочь. Фёдор поднял свою ногу с чёрной пяткой и собрался этого паука прихлопнуть. — Не смей! — вдруг крикнула Татьяна. — Что он тебе сделал? Фёдор так и замер с поднятой ногой. Уж не знаю, что его так ошеломило. Но паучишку он не тронул. И Татьяну не тронул... Может, вправду задумался — что ему сделали те, которые меньше его и слабей?КОРОВЫ В ВОДЕ
Хожу я по речному берегу очень гордый. Потому что нашего пастуха заменяю. Отлучился пастух в деревню, попросил стадо посторожить. Кнут оставил. Настоящий пастушеский кнут, свитый из верёвки, с волосяной кисточкой на конце! Бродят коровы на полуденном лугу. А я — с кнутом через плечо — ими командую. И тут взбесились мои коровы. Просто взбесились! Рванётся корова с места, поскачет галопом... Хвост кверху задран, как палка. Несётся корова прямиком в речку. Бултых! — и лезет глубже и глубже. Будто топиться собралась! Я растерялся. Придёт пастух, а у меня бешеные коровы в речке сидят... Только хотел выгнать коров на берег, как что-то зажужжало, замелькало. Ай!.. За ногу куснули!.. Слепни — здоровенные такие мухи, жёлтые и серые, — на меня налетели. Отмахиваюсь, отбиваюсь — не отстают! Помчался к речке. Как был, в трусах и майке, так и влетел в воду... Вернулся пастух. Видит — коровы сидят в речке. И я сижу по горло в воде. — Спасаетесь? — С-с-спас-саемся... — Что ж, — говорит, — давай погоним стадо в лес. — А там не закусают? — Не закусают. Через кусты продерёмся, через ельник пройдём — слепней веточки отмахнут.БЫВШИЕ БЕСПРИЗОРНИКИ
В канаве, около проезжей дороги, вырос голубой колокольчик. Такой хилый, такой чумазый. Листья как серые тряпочки. Учитель Сергей Степанович увидел этот колокольчик, выкопал и перенёс в школьный сад. — Собираю, — говорит, — беспризорников. И верно: посажены в школьном саду цветы-беспризорники. Полевая гвоздика-липучка, болотные незабудки, подзаборные ромашки-растрёпы. Цветы, на которые никто внимания не обращал. А Сергей Степанович рассаживает их старательно, поливает, подкармливает. Этого подвяжет, этому подпорочку даст, этого подстрижёт. И тогда происходят чудеса. Мелкие ромашки крупными делаются, глазастыми. Васильки — прямо в голубых коронах стоят. А на колокольчике столько цветков, что на целый букет хватит! Заглянут в школьный сад случайные гости. Обязательно удивятся: — Какие прекрасные цветы! Откуда вы их достали? И невдомёк гостям, что это бывшие беспризорники.ЛитВек: бестселлеры месяца
