class="epigraph"> Местному консульству Брута М. Ю.

Запрос

Мое заявление за № 185694 вот уже полгода находится у вас без движения. Убедительно прошу разобраться.

* * *

Бруту М. Ю. от местного консульства

Ваше заявление за № 185694 было рассмотрено нами на очередном заседании. Вынуждены сообщить, что для проводки вне очереди в вашем доме водопровода, сработанного рабами Рима, вы не имеете никаких оснований.

* * *

Говорят, когда умирающий Цезарь воскликнул: «И ты, Брут?!», Марк Юний Брут, вытирая окровавленный кинжал, ответил:

— Я слишком долго ждал, Юлик…

Таковы были их нравы.

РАЗБЕГ

Я проснулся и вспомнил, что меня назначили начальником. Парамонов ушел на пенсию, а меня назначили. Я ждал этого утра целых двенадцать лет. Даже больше. Целую жизнь! Я ждал и наконец дождался. Какое счастье! Какое удивительное настроение! Я красив, умен и молод. Я жажду деятельности. Я чувствую себя Ломоносовым накануне закладки университета!..

Парамонова давно нужно было уволить. Это старое трухлявое бревно с ушами. Он не понимал веяний времени. Он жил позавчерашним днем. Парамонов работал только для себя. Он видел не дальше ветрового стекла своего служебного автомобиля.

Нет-нет, теперь я всё поломаю. Всё. Решительно всё! Служебный автомобиль отныне будет использоваться только в служебных целях. А то: «Где машина? Где водитель? Надо в министерство срочно везти пакет!» — а шофер повез Парамонова на дачу. Безобразие!.. Часы приема отменю вовсе. Никаких часов приема. Каждый пусть входит, когда ему нужно. Я встану из-за стола, пожму руку, предложу сесть… Вот так, в непринужденной, демократичной обстановке станем решать все вопросы. Легко, весело, быстро!.. Секретарша заварит кофе… Кстати, секретаршу надо сменить. Сразу же. Обязательно! Леокадию Самсоновну отправлю в производственный отдел. Там и зарплата выше — ей перед пенсией хорошо. А на ее место возьму Женечку из отдела кадров. Не девушка — прелесть. Глаза, губы, коленки — все на месте. Я где-то читал, что секретарша — лицо начальника. Пусть моим лицом будет Женечка!

Что еще? Лапсердуева уволю. Бездарь. Лентяй. Стопроцентная профнепригодность. А Викентию Викентьевичу Бэзэ надо немедленно дать квартиру. Дельный работник, умница, а живет в коммуналке. Талантливых людей надо ценить! И вообще все теперь у нас пойдет по-новому. Потому что я не Парамонов. И точка!

В это время зазвонил телефон.

— Товарищ Кукушкин? — сказал шофер. — Доброе утро. Автомобиль у подъезда.

— У какого подъезда? — спросил я.

— У вашего. На работу пора ехать.

— Глупости. Я и на троллейбусе доберусь.

— В троллейбусе давка, — напомнил шофер. — Смертоубийство. Да и времени в обрез. Не успеете городским транспортом.

Я посмотрел на часы. Шофер был прав.

— Ну, хорошо, — с досадой ответил я. — В первый и последний раз. Слышите?

На сердце стало противно. Плохо начинается. Плохо! По-парамоновски.

На работе, пока шел к своему кабинету, все сотрудники улыбались и здоровались подчеркнуто вежливо. Никогда не думал, что у нас такое количество подхалимов. Ну, от Лапсердуева я иного не ожидал, а другие зачем? Неужели они думают, что я стану клевать на эту древнюю удочку, как старик Парамонов?

Сел за стол, вызвал звонком секретаршу.

— Леокадия Самсоновна, — сказал я. — Как вы посмотрите на то, что я намерен перевести вас в производственный отдел?

Заплакала. На нее было грустно смотреть. Пожилая, некрасивая женщина с трудной судьбой…

— Но ведь там и зарплата выше, — заметил я.

— Это неважно, — плакала секретарша. — Я уже здесь привыкла… Мне трудно будет переключиться… У меня сердце…

Черт возьми, а ведь действительно станет ей дурно, а я виноват. В конце концов через год она должна выйти на пенсию, потерплю как-нибудь.

— Ну, хорошо, — вздохнул я. — Не волнуйтесь. Работайте, как работали…

Леокадия Самсоновна залепетала слова благодарности.

— И пожалуйста, вызовите ко мне Бэзэ. Пора помочь человеку и предоставить ему отдельную квартиру, — добавил я.

Секретарша вытерла слезы.

— К вам Лапсердуев просится, — сообщила она. — Сказать, что вы заняты?

— Нет, пусть войдет. Он мне как раз нужен.

Какой все-таки противный этот Лапсердуев! Волосы жидкие, глаза бегают, рубашка несвежая… Что это он мне протягивает? Господи, Византия, десятый век! Разнюхал, подлец, что нумизматика — моя слабость…

— Вы знаете, — заизвинялся Лапсердуев, — совершенно случайно обнаружил в шкатулке моей бабушки… Хотел выбросить… Но потом вспомнил, что вы коллекционируете… Может быть, пригодится?

— Л-любопытно… — плохо скрывая волнение, ответил я. — Удивительно ценные монеты… Сколько вы хотите за них?

— Ну, что вы! Какие пустяки! Верите даром.

— Нет-нет, я не вправе!.. Это будет похоже на взятку. Лапсердуев вытаращил глаза:

— Помилуй бог! Я же от чистого сердца. Клянусь вам!

Нет, что-то в нем все-таки есть, в этом Лапсердуеве. Какой-то скрытый шарм… Лентяй, конечно, порядочный, но, в сущности, все мы не без недостатков…

— Ну, хорошо, — сказал я. — Сделаем так: вы пока монеты оставьте, а я приценюсь у специалистов и возмещу деньги…

Лапсердуев закланялся.

— У вас ко мне все?

— Да, собственно, все, — кивнул он. — Побегу на рабочее место…

— Как работается?

— Вы знаете, прекрасно. Такой, я бы сказал, энтузиазм, что ли… Под вашим чутким руководством… Все мы устали от этого бюрократа Парамонова. А теперь — прилив сил!.. Одно только смущает: Бэзэ…

— А что такое? — насторожился я.

— Да нет, точно мне не известно, фактами не располагаю… Но поговаривают, что у него с Женечкой из отдела кадров… как бы вам сказать?.. служебный роман…

Вот так новость! Кто бы мог подумать!

— Да ведь у Викентия Викентьевича — семья!

— В том-то и дело!..

— Скверно, скверно… А я ему хотел: помочь, отдельную квартиру предоставить….

— Да, нехорошо, — согласился Лапсердуев. — Это могло бы быть неправильно понято в коллективе… Тем более что у нас есть и более достойные кандидатуры… — он выразительно посмотрел на меня.

— Ладно, я подумаю. Можете идти…

А Женечка, Женечка какова! И что она нашла в этом заморыше?

— Леокадия Самсоновна, — сказал я по селектору. — Бэзэ прошу ко мне не вызывать.

— А товарищ Бэзэ уже ждет в приемной, — ответила секретарша.

— Мне сейчас некогда. Скажите, пусть приходит в часы приема. И распорядитесь, пожалуйста, чтобы