Некоторое время он лежал задумавшись, стараясь не обращать внимания на крики своего чудо-ребенка. Терпение. Всем родителям нужна прорва терпения. Все дети время сивремени становятся невыносимы. Человечеству нужны неимоверные запасы родительской любви, чтобы его дети уцелели. Однако до сих пор ни одних родителей так последовательно не доводили до белого каления. Ни одним родителям не приходилось терпеть такое двадцать лет днем и ночью. Родительская любовь — великое чувство, но…
— Интересно, — задумчиво произнес он, — первые ли мы?
Мысли Миры двигались в обратном направлении.
— Полагаю, с этим дело обстоит так же, как с гландами или червеобразным отростком, — бормотала она. — Они лишние, но продолжают существовать. Терпение же, напротив, тысячелетиями ждет такого вот Александра.
— Возможно. И все же, если бы такой Александр уже был когда-то, мы бы слышали о нем. Поэтому…
Мира приподнялась на локте и взглянула на мужа.
— Ты так думаешь? — мягко спросила она. — Я в этом не уверена. Полагаю, такое вполне могло быть.
Александр вдруг замолк, и некоторое время в квартире царила тишина. Потом знакомый голос зазвучал одновременно в их мозгах, но без слов.
«Дайте мне еще немного молока. И пусть будет теплое, а не горячее».
Джо и Мира молча переглянулись. Мира вздохнула и откинула одеяло.
— Теперь пойду я, — сказала она. — Что-то новое, а? Я…
«Не тяните время», — сказал голос без слов.
Мира подпрыгнула и пискнула. В комнате послышался треск электрических разрядов, а из-за двери донесся громкий смех Александра.
— Мне кажется, он сейчас примерно на уровне хорошо выдрессированной обезьяны, — заметил Джо, вставая с постели. Я схожу, а ты залезай обратно. В будущем году он может достичь уровня бушмена, потом, если мы, конечно, уцелеем до той поры, нам придется жить с каннибалом, обладающим сверхчеловеческими способностями. В конце концов он достигнет уровня деревенского остряка. Это будет очень интересно.
Что-то бормоча, он вышел из спальни.
Вернувшись в постель спустя десять минут, Джо заметил, что Мира хлопает себя по коленям и смотрит в пространство.
— Мы не первые, Джо, — заявила она, взглянув на него. — Я подумала и совершенно уверена, что мы не первые.
— Но мы же не слышали ни об одном подрастающем супермене…
Она повернула голову и окинула его долгим задумчивым взглядом.
— Нет… — проговорила она.
Они помолчали, потом Калдерон сказал:
— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.
В детской что-то затрещало. Александр захохотал, звук ломающегося, дерева прозвучал в ночной тишине очень громко. Где-то захлопнулось еще одно окно.
— Это переломный момент, — тихо сказала Мира.
— Пресыщение, — буркнул Джо. — Пресыщение терпением или нечто подобное. Это вполне возможно.
В поле зрения появился Александр, сжимавший в руках что-то голубое. Он сел и принялся манипулировать сверкающими спицами. Мира резко поднялась.
— Джо, у него то самое голубое яйцо! Он взломал шкаф.
— Но Кват говорил ему… — начал Джо.
— Это опасно!
Александр посмотрел на них, улыбнулся и согнул спицы на манер люльки размером с яйцо.
Калдерон вдруг понял, что выскочил из кровати и находится уже на полпути к двери. Он резко остановился.
— Знаешь, — задумчиво сказал он, — это яйцо может его поранить.
— Нужно его отобрать, — согласилась Мира, неохотно поднимаясь с постели.
— Посмотри на него. Ты только посмотри на него! — настаивал Калдерон.
Александр превосходно справлялся со спицами, его руки то появлялись, то исчезали из виду, когда он крутил в руках тессеракт. Особая мина уверенного знания придавала его пухлому лицу выражение, которое они уже хорошо знали.
— И это будет происходить снова и снова, — говорил Калдерон. — Завтра он станет еще менее похож на себя, чем сегодня. А как он будет выглядеть через год?
— Я знаю, — эхом откликнулась Мира. — И все же я думаю, нам придется… — Она умолкла и внимательно смотрела, стоя рядом с мужем. — Полагаю, устройство будет готово, как только он подключит последнюю спицу. Мы должны забрать у него яйцо.
— Думаешь, мы сумеем?
— Нужно попробовать.
Они переглянулись.
— Это похоже на пасхальное яйцо. Я не слышал, чтобы они кому-то причиняли вред, — заметил Калдерон.
— Пожалуй, это даже пойдет ему на пользу, — тихо произнесла Мира. — Ребенок обожжется раз и потом уже боится огня, оставляя спички в покое.
Они продолжали молча наблюдать.
Прошло еще минуты три, прежде чем Александр добился того, чего хотел. Результат был ошеломляющим: вспышка белого света, грохот, и Александр исчез в ослепительном блеске, оставив после себя лишь запах паленого.
Когда зрение вернулось к ним, они увидели перед собой пустое место.
— Телепортация?.. — ошеломленно прошептала Мира.
— Пойду проверю.
Калдерон прошел через комнату и остановился, разглядывая мокрое пятно на ковре. Рядом стояли тапочки Александра.
— Нет, это не телепортация, — сообщил он, потом глубоко вздохнул. — Он испарился, а значит, никогда не вырастет и не отправит в прошлое Бордента, чтобы тот вломился к нам. Ничего этого не было.
— Мы не первые, — неуверенно произнесла Мира. — Просто наступает переломный момент. Как мне жаль первых родителей, которые этого не дождались!
Мира резко отвернулась, но Калдерон успел заметить, что она плачет. Глядя ей вслед, он подумал, что лучше сейчас оставить ее в покое.
ЛитВек: бестселлеры месяца
