мешок. На уровне пола возникло бородатое лицо, и мозолистая рука протянулась ко мне из темноты. — Помоги! Чего встал-то?.. — раздался хриплый голос. Я подскочил к дверям и ухватился за холодную влажную ладонь. Человек с трудом забрался в вагон и перевёл дух. Тут только я заметил, что в левой руке он сжимает охотничье двуствольное ружьё. — Вот ведь, как! — проворчал он, тяжело отдуваясь. — Хоть бы лестницу придумали или что… Не залезешь ведь!.. Появление вооружённого попутчика не вызвало во мне тревоги или недоумения, хотя выглядел он довольно необычно для вагона метрополитена. Старый заляпанный бурыми пятнами ватник был туго стянут в поясе патронташем. Видавшие виды джинсы заправлены в кирзовые сапоги. И ружьё… Да ещё мешок! Здоровенный джутовый мешок. Словом, весь его вид говорил о том, что он возвращается с удачной охоты, что было полнейшим бредом. Какая охота может быть в городе, возле линии метрополитена? Тем более — удачная охота?.. — Далеко едешь-то? — спросил мужик, оттаскивая мешок в угол вагона. — Домой, — коротко ответил я. Мне почему-то не захотелось объяснять ему, что я и сам уже не знаю не только, куда я еду, но и куда я УЖЕ приехал. Двери закрылись и поезд снова набрал ход. Мужик достал из кармана пачку сигарет, закурил сам и предложил мне. Я отказался, но вид сигаретной пачки меня, почему-то, успокоил, и я решил попытаться разузнать, что же происходит. Со мной и вокруг. — А что это за станция была? — беспечно спросил я попутчика. Во всяком случае, я очень старался, чтобы мой вопрос прозвучал беспечно. На мужика, однако, он произвёл совсем неожиданное впечатление. Он как-то оторопело уставился на меня и даже забыл про свою сигарету. — Чего говоришь? — переспросил он. — Станция сейчас… остановка… какая была?… — непонятно от чего смутился я. Ведь, казалось бы, простой вопрос я ему задал, а он отреагировал так, словно я спросил его на какой планете мы находимся. — Какая станция?! — спросил мужик, недоумённо сдвигая брови. — Ну… где вы сели… на остановке… — Ты чего? Пьяный, что ли?! — удивился мужик. — Какая же здесь станция?! — Ну… вы же сели… в поезд… — совсем растерялся я. Мне стало не по себе оттого, что этот человек меня, казалось, совсем не понимает. — Ну, сел! Ну, в поезд! — начал уже сердиться мужик. — А что, нельзя, что ли? Твой, что ли, поезд-то? А? — Да нет… Что вы… — Что же мне, пешком идти-то, а? — продолжал ворчать мужик. — А сам-то чего же не идёшь? Да и без ружья-то ещё! На прогулку, небось? А? А мне, значит, пешкодралить до самого Большого Седла? Так, что ли? — Ну, почему же… Езжайте, пожалуйста… Что вы, в самом деле… — То-то! — удовлетворённо улыбнулся мужик и, привстав, похлопал меня по плечу. — Сам же понимаешь, — доверительно продолжал он, — что ночью, да ещё одному — нельзя пешком-то! Не дойдёшь ведь! Пропадёшь, как и не было тебя! Вот, смотри!.. Он неожиданно подскочил к мешку, развязал его и вытащил оттуда… Не знаю, что это было, но мне сразу стало тошно от одного только вида громадной шипастой головы, покрытой ярко-зелёной чешуёй. Широкая пасть была усажена двумя рядами острых, хищно изгибающихся зубов. Больше всего это было похоже на голову какого-нибудь доисторического ящера. — Манюк! — гордо заявил мужик, засовывая страшную морду обратно в мешок. На манюка надо ночью ходить! Они в темноте, как котята слепые, ей-Богу! Но, тут уж следи, чтобы хряпней поблизости не было. А то — и костей-то не соберёшь… В голове у меня всё мутилось от происходящего. Манюк… Хряпни… Мужик с ружьём… Ужасная морда рептилии… Господи! Куда же я попал? Что происходит? Ведь это же метро! Просто метро! В нём каждый день ездят сотни тысяч пассажиров. Как же случилось, что именно я оказался в этом… В чём — в ЭТОМ? В ином измерении? В параллельном мире? (в дерьме, вот где! Причём — в полнейшем!..) И, самое главное — можно ли отсюда выбраться? И если можно, то как? Может быть, если ехать и ехать всё дальше и дальше, то поезд, в конце концов, вернёт меня обратно?.. Я часто сталкивался с подобными ситуациями в кино и литературе. Когда человек оказывался в неожиданной, дикой, необъяснимой обстановке. Но, я никогда не думал, что сам могу попасть в подобный (поганый!) переплёт. Весь мой разум, всё моё сознание восставало против этого. Я не мог поверить, что это происходит именно со мной. Да, я не любил метро! Я него ненавидел! (И продолжаю ненавидеть!) Я ждал от него какого-нибудь подвоха, ждал всегда, всю жизнь. Но — подобной пакости?! Такого даже я, с моей богатой фантазией, не мог себе представить. А, может быть, всё это просто дурацкий розыгрыш? То, что это не розыгрыш, я понял через несколько минут. Поезд снова затормозил и раскрыл двери. Я увидел вдалеке слабый отблеск костра. А рядом с вагоном, с ветви дерева, покачиваясь на легком ветерке, свисали два человеческих тела. Двое повешенных людей. Их лиц мне не забыть никогда. До самой смерти они будут стоять у меня перед глазами. Эти закатившиеся глаза, посиневшие лица, свёрнутые набок головы… Попутчик мой, нисколько не смущаясь видом повешенных, высунулся в открытую дверь и заорал в темноту: — Мишка! Витька! Давайте быстрее! Шевелитесь, мать вашу!!! Тут же из темноты выбежали двое парней, забросили в вагон три мешка и два автомата и запрыгнули сами. Двери закрылись и поезд снова рванулся вперёд. Новые мои попутчики были одеты совершенно по-городскому — в костюмах и при галстуках, в модных плащах. Какое-то дикое несоответствие, подумал я костюм, модные туфли, ночной лес, автомат и страшная морда в джутовом мешке. Но парней это несоответствие нисколько не смущало. Не удивило их и моё присутствие в вагоне, хотя, судя по всему, быть мне здесь совершенно не полагалось. — Михаил, — представился один из них, тот, что был в синем костюме. — А это — Витёк. Мы здесь… — Гляди-ка! — радостно перебил его Витёк. — Дядя Гриша опять манюка завалил! Здорового! — Молодец, дядя Гриша! — отозвался Михаил, подходя к торчащей из мешка злобной морде. — Поздравляю! И как ты только их находишь? Ночью-то… По запаху, что ли?.. Все трое рассмеялись. — А мы сегодня тоже неплохо поохотились! — гордо похвастался Витёк. Двоих этих видел? На сосне висят… — Да видел, видел я, — отозвался дядя Гриша. — Браконьеры, что ли? — Ну да, — нахмурился Михаил. — Повадились, понимаешь, в нашу зону… Вот, брынчей набили, восемь штук… — он кивком указал на мешки. — Сволочи… — Ага! — с жаром подхватил Витёк. — Идём это мы по лесу, и вдруг — костёр! А этот гад брынчей в мешки запихивает! И ружьишко его рядом… Лежит дожидается… Так и не дождалось!.. — А второй-то? — спросил дядя Гриша. — Тоже браконьер? — Да нет, — отмахнулся Михаил. — Это мы так, для компании… Под руку подвернулся… — А чё! —