куртку.

– Ты обещала мне, Джес. Ты говорила, что не будет больше никаких вечеринок, -сказала Тори.

– Просто оставь меня в покое, – Джессика откатилась на другую сторону кровати. Ее голова уже начинала болеть, и она знала, что будет еще хуже, если она будет смотреть в глаза матери. Да, она нарушила обещание, но сейчас об этом думать не хотелось, также, как и не хотелось видеть укор в глазах матери. Она подвела ее, и, возможно, это случится еще не раз. «Я стараюсь, как могу. Но я никогда не буду так хороша, как ей хотелось бы. Я никогда не буду столь совершенна, как она».

Тори нежно провела рукой по щеке дочери, чувствуя, как дыхание ее становится глубоким. Девушка спала. «Что я сделала не так, Джес? Почему ты ведешь себя так, как будто ненавидишь меня? Почему ты позволяешь мне касаться тебя только когда ты больна или спишь?»

Молчаливые слезы покатились по лицу Тори, пока она пыталась найти ответы на вопросы, не покидающие ее голову. Она откинула темные локоны волос, упавшие на лицо дочери. Строгие горделивые черты лица, обрамленного черными волосами, смягчились во сне. Когда ее глаза были открыты, они искрились ярко-зеленым цветом, который при прямом освещении становился голубым. Во время этой иллюзии света Тори каждый раз поражалась, насколько ее дочь напоминала ей Тэйлор. Этим вечером, когда ее дочь была там, в коридоре, Тори могла бы поклясться, что снова видит Тэйлор рядом с дверью. Черная кожа и тяжелые ботинки такого же цвета были визитной карточкой Тэйлор в дни студенчества.

Удостоверившись, что ее дочь спит, Тори вернулась в свою комнату. Она выключила компьютер: слова больше не приходили к ней так легко. Несмотря на то, что ее последний роман был объявлен коммерческим успехом, критики писали, что талант Тори Грэй исчерпал себя. «Нью Йоркер» писал, что она сдала. Что она не может войти в контакт с собственными чувствами, как делала это раньше. Даже ежедневный утренний ритуал Тай Чи, который она выполняла с пятнадцати лет, не помогал ей пробиться к своим эмоциям. Она тонула, понимая, что критики правы. Если она не будет чувствовать, она не будет писать. Последние несколько лет ее голова занята другими вещами.

Эти вещи озаботили ее ум, когда Джей Ти пошла в среднюю школу. Конечно, напряженность между матерью и дочерью всегда существовала. Как только Джес узнала слово НЕТ, оно стало почти единственным словом, которое она использовала в общении с матерью. Это и еще НЕ ХОЧУ, НЕ БУДУ. Когда закончился переходный возраст Джес, война между матерью и дочерью не прекратилась, хотя они обе не знали, почему. Чем старше становилась Джессика, тем больше с ней было проблем. Ее выгоняли из каждой школы в Графстве Кук, она начала пить. Тори старалась проводить с дочерью как можно больше времени, старалась помочь в каждом ее начинании, но, казалось, от этого становится только хуже. После последнего исключения, Джессика обещала, что больше не собьется с прямого пути. Но обещания бросить пить не сдержала, к тому же Тори заметила, что ее одежда пахнет дымом марихуаны. Тори могла только гадать с чем еще захочет поэкспериментировать ее отчаянная дочь.

Тори быстро приняла душ и еще раз проверила, спит ли Джес. Удостоверившись, что девочка будет спать всю ночь, Тори удалилась в свою комнату, на всякий случай оставив дверь открытой. Засыпая под прохладными простынями, она вспомнила себя в возрасте дочери и улыбнулась себе в темноте. Она прекрасно понимала, откуда у ее дочери такой темперамент.

Сентябрь 1981.

– Тебе чертовски повезло, что я тебя люблю, длинная. Еще пять минут и я займусь салатами без тебя! – сказала Тори своей соседке по комнате, швыряя в нее чистой рубашкой из рюкзака на кухонном полу. Тэйлор стянула свою футболку одним быстрым движением. Тори не смотрела в ее сторону, делая вид, что занята раскладыванием мисок с салатом на подносе. Тэйлор не стеснялась собственного тела и редко носила лифчик. Она надела чистую белую рубашку, и улыбка заигравшая на ее губах привела в замешательство ее маленькую подругу. Тэйлор задумалась о том, что смутило Тори: знание ее предпочтений или просто вид обнаженного тела. Тэйлор никогда не говорила об этом со своей соседкой, но была уверена, что остальные студенты ничего не утаили от своей новой подруги.

– Спасибо, коротышка, я вам очень обязана, – Тэйлор улыбнулась подруге.

Тори вернула улыбку:

– На ваше счастье, я знаю как вы можете возместить этот долг.

Тэйлор издала стон. Она начала понимать, о чем говорит Тори.

Тори сделала вид, что не слышала стона, и бросила расческу своей соседке, наблюдая, как та пытается справиться со своими непокорными волосами.

– Тут приезжает Де Бюсси с концертом в Хитчен в пятницу вечером, и я с огромным удовольствием послушала бы его. Но я терпеть не могу ходить на такие мероприятия одна. Что скажешь? – Тори с мольбой заглянула в голубые глаза.

Тэйлор судорожно пыталась найти отговорку, но увидев полный доверия и любви взгляд своей маленькой подруги, сдалась.

– Ладно, заметано, – ответила она.

– Да!, – торжествующе улыбнулась Тори. – Ты – первая, – сказала она, протягивая Тэйлор большой металлический поднос с едой.

Обе девушки вошли в столовую и стали разносить первое блюдо сидящим за столами студенткам.

– Так, так, не наш ли это любимый дуэт провинившихся, – начала Джина Рис, как только увидела Тори. – Посмотрим, что на этот раз… порнографичные художества, напечатанные в газете Женского общества.

Тэйлор фыркнула при упоминании ее проделки.

*******

Вообще-то это была первая работа темноволосой художницы, которую позволено было увидеть Тори. Тэйлор училась в Университетской мастерской Прекрасных искусств, пока Тори осваивала Английскую Литературу. Много ночей Тори зубрила в их комнате или в библиотеке, краем глаза наблюдая, как ее соседка заполняет рисунками один альбом за другим. Как только Тори просила показать ей что-нибудь, Тэйлор быстро закрывала свой альбом, что-то бормоча про незаконченную работу.

Однажды, когда Тори вернулась после занятий, она нашла на своем столе папку с рисунками Тэйлор. Рядом лежала записка: «Помни… Если не можешь сказать ничего хорошего, лучше не говорить ничего». Тори улыбнулась. Это были слови Тумпера из диснеевского мультика про Бэмби. Для того, чтобы увидеть этот мультик, Тори пришлось почти силой тянуть Тэйлор в кинотеатр. В зале она почти сползла под кресло, чтобы никто не смог ее узнать. Тори не удивилась этому, однако, когда она взглянула на Тэйлор во время сцены со смертью матери олененка, то заметила слезы в глазах подруги.

Тори аккуратно рассмотрела каждый эскиз, некоторые были с пометками, как рисовать или лепить