– Он даже одевался, как вы, – задумчиво говорила Марта Стерджис, все с иголочки, сверкает чистотой. Естественно, это касалось не только его самого. У него была привычка каждый день обходить дом сверху донизу и проверять, все ли на месте. И он держался так до самого конца. Помню, за час до своей смерти он ходил поправлять картины на стене.
Мистер Эпплби, который в течение некоторого времени с раздражением всматривался в картину на противоположной стене, висевшую, как ему казалось, несколько косо, неохотно отвел от нее взгляд.
– И вы были с ним до конца? – сочувственно спросил он.
– Ну конечно, была.
– Что ж, – с воодушевлением сказал мистер Эпплби, – такие жертвы заслуживают некоторого вознаграждения, не так ли? И я надеюсь, что не задену вас, мисс Стерджис, если скажу, что вряд ли кто-нибудь осмелился осуждать такую женщину, как вы, если бы она оставила заботы о пожилом отце, чтобы вступить в брак почти что по собственному усмотрению. Разве не так?
Марта Стерджис вздохнула.
– Может быть, так, может быть, нет, – сказала она. – Не буду отрицать, я мечтала об этом. Но мечты так и остались мечтами, и думаю, так оно будет и дальше.
– Почему же? – участливо спросил мистер Эпплби.
– Потому, – угрюмо сказала Марта Стерджис, – что я не встретила еще человека, достойного моей мечты. Я уже не глупенькая школьница, мистер Эпплби, и мне нет необходимости сравнивать мои личные достоинства с текущим счетом в банке, чтобы выяснить, почему мужчина вознамерился связать свою судьбу со мной, и, откровенно говоря, его мотивы меня не слишком волнуют. Но это должен быть приличный, достойный человек, который каждую минуту своей жизни готов посвятить мне, заботам обо мне; и к тому же он должен чтить светлую память моего отца.
Мистер Эпплби мягко положил руку ей на плечо.
– Мисс Стерджис, – с достоинством произнес он, – вы еще можете встретить такого человека.
Буря эмоций, отразившихся на ее лице, сделала его еще более рыхлым и некрасивым.
– Вы действительно так думаете, мистер Эпплби? – спросила она. – Вы в это верите?
Преданность засветилась в глазах мистера Эпплби, когда он улыбнулся ей.
– Возможно, он ближе, чем вы думаете, – с теплотой в голосе проговорил он.
Жизненный опыт подсказывал мистеру Эпплби, что, раз лед сломан, правильнее всего набрать побольше воздуху и нырять в воду. Поступая соответственно, он пропустил всего несколько дней, прежде чем сделать предложение.
– Мисс Стерджис, – торжественно начал он, – в жизни каждого одинокого мужчины наступает время, когда он уже не может дольше выносить свое одиночество. И если в такие минуты ему повезет и он встретит ту единственную женщину, которой мог бы отдать всего себя без остатка, свое уважение и нежные чувства, то он по-настоящему счастливый человек. Мисс Стерджис, этот человек – перед вами!
– О, мистер Эпплби! – воскликнула Марта Стерджис, и щеки ее покрылись румянцем. – Вы очень добры, но...
Услышав ноты нерешительности в ее голосе, мистер Эпплби пал духом.
– Подождите, – поспешно остановил он ее, – если у вас, мисс Стерджис, есть какие-то сомнения на мой счет, пожалуйста, выскажите их сейчас же, чтобы я мог их развеять. Пощадите мои чувства, ведь это будет только справедливо, не правда ли?
– Пожалуй, – согласилась Марта Стерджис. – Видите ли, мистер Эпплби, дело в том, что я предпочла бы вовсе не выходить замуж, чем связать свою судьбу с человеком, не способным дать мне то, что я ищу в браке: абсолютную преданность, которая станет целью его жизни.
– Мисс Стерджис, – торжественно сказал мистер Эпплби, – я готов дать вам большее.
– Мужчины легко говорят такое, – вздохнула она, – но я, разумеется, подумаю о вашем предложении, мистер Эпплби.
Ожидать неизвестно сколько времени, когда наконец особа столь легкомысленного нрава примет решение, было само по себе перспективой довольно унылой, которую усугубило некое извещение, полученное несколько дней спустя. Извещение требовало обязательного присутствия мистера Эпплби в адвокатской конторе “Гейнсборо, Гейнсборо и Голдинг”.
Кредиторы постоянно кружили вокруг Магазина, словно стая волков, и мистер Эпплби приготовился к самому худшему. Но в конторе его ожидала приятная неожиданность: оказалось, что господа адвокаты представляют вовсе не кредиторов, а саму Марту Стерджис.
Старший Гейнсборо явно задавал тон всей фирме. Это был приземистый, необъятной толщины человек с заплывшим жиром вторым подбородком, так что воротничок рубашки был полностью скрыт под его складками.
Выпученные его глаза таращились на мистера Эпплби, наводя на мысль о крупной рыбине. Младший Гейнсборо был копией своего брата, с той лишь разницей, что складки на подбородке были не такие внушительные. Третий же, Голдинг, был апатичный молодой человек с острыми, как бы вырубленными из камня чертами лица.
– Это дело, – начал старший Гейнсборо, впившись остекленелыми глазами в мистера Эпплби, – весьма деликатного свойства. Мисс Стерджис, наша высокоуважаемая клиентка, – при этих словах младший Гейнсборо утвердительно кивнул, – сообщила нам о своем намерении вступить с вами в брак, сэр.
Мистер Эпплби, с натянутым видом сидевший в кресле, почувствовал приятное волнение.
– В самом деле? – сказал он.
– И поскольку, – продолжал старший Гейнсборо, – мисс Стерджис сознает, что предметом внимания в глазах претендента на ее руку является ее состояние, – он поднял пухлую кисть, предупреждая протест негодования со стороны мистера Эпплби, – она уведомила, что не станет заострять внимание на этом вопросе...
– И готова пренебречь им и не обращать на него внимания, – вставил младший Гейнсборо суровым тоном.
– ..если претендент согласен удовлетворить все требования, которые мисс Стерджис предъявляет к супружеской жизни.
– Я готов! – с жаром воскликнул претендент.
– Мистер Эпплби, – внезапно спросил старший Гейнсборо, – вы ранее состояли в браке?
Мистер Эпплби лихорадочно соображал. Отрицание превратит любые случайно оброненные слова о его прошлом в смертельную ловушку. С другой стороны, признание факта предыдущего супружества будет реальной гарантией его безопасности, и весьма надежной.
– Да, – ответил он.
– Разведены?
– Упаси бог, нет! – воскликнул
