От быстрого бега он задыхался, пришлось перейти на быструю ходьбу.

Борк миновал автовокзал и дошел до старенького указателя. Он подумал, раз эта аллея тупиковая, то мотоциклисту придется повернуть назад. Он остановился передохнуть, опираясь на столб указателя, и заметил, что снег стал влажным.

Прошло несколько минут, мимо протащился автобус, остановился чуть дальше. Из автобуса вышли несколько человек. Борк смотрел на следы, оставленные мотоциклом на асфальте, пока их не покрыл снег. Почему молодой человек выбрал тупик? Проверить, не следят ли за ним?

Борк попытался припомнить получше внешность молодого человека, когда тот был без костюма Деда Мороза. Он был довольно высокий, светловолосый, стройный, молоди. Худое лицо, хищный профиль.

А заплечный мешок — был ли он достаточно вместительным, чтобы в нем оказались костюм и шапка? Куда делся колокольчик? Остался ли плакат наверху, в банке связь между внезапным уходом Деда Мороза и мигренью Борка? Борк смотрел туда, где исчез мотоцикл. Он чувствовал, что у него начинается простуда.

Посмотрев на часы, он увидел, что простоял довольно долго. Встряхнувшись, пошел вперед по довольно уже толстому ковру снега. Вдруг впереди вспыхнул свет фар. Он отпрянул в сторону и спрятался за кустами. Машина подошла ближе, и он стал вглядываться в то место, где должен был находиться номерной знак.

Только когда машина проскочила мимо, он понял, что это красный «сааб». Задний номерной знак был полностью заляпан грязью — похоже, его специально намазали толстым слоем. Он не рассмотрел водителя через заднее окно, но ему показалось, что рядом с ним был кто-то еще. Все произошло так быстро, что он был уверен только в двух вещах: марке машины и ее цвете.

Несколько минут Борк стоял в нерешительности, потом пошел по следам колес вглубь рощицы. Довольно быстро он нашел место, где стояла машина: на земле остался резко очерченный прямоугольник, покрытый только тонким, свежим слоем снега. В четырех местах он увидел глубокие вмятины во влажной земле — значит, машина простояла здесь довольно долго, — и следы ботинок. В том направлении, куда они вели, виднелась среди деревьев хижина лесника. Даже издали можно было разглядеть под навесом очертания мотоцикла.

Он подошел поближе. Мотоцикл был тем же самым, только ключа в замке зажигания не хватало. Борк записал на клочке бумаги номер шасси.

Дома он несколько раз тянулся к телефону, но отдергивал руку. Потом все же позвонил:

— Мириам? Я не помешал?

— Ну… немного.

— У тебя гости?

— Да.

В трубку было слышно музыку.

— Ну, у меня ничего особенного. Пока.

Немного позже зазвонил телефон. Это была Мириам.

— Ты чего звонил? Сейчас мы может поговорить.

— Да нет, ничего.

Положив трубку, он сидел неподвижно, глядя в пустоту. Между этими двумя звонками Борк принял решение, которое следовало держать при себе.

Ключи опять повернулись одновременно.

— Вчера мне пришлось отпустить программиста, — сказал Корделиус. — Просто времени не хватило, чтобы подвести итог и хоть что-нибудь сдать. Так что накопилась огромная куча. Пообещайте сдать хотя бы часть вечером, Борк, — и желательно побольше.

Когда Борк сел на свое место за кассой, он открыл портфель, выдвинул третий, нижний ящик стола и положил туда коробку. Затем занялся наличными деньгами. Купюры помельче Борк сунул во второй ящик, а пятисоткроновые сложил в стопку на крышке стола, потом взял из этой стопки несколько бумажек и тоже поместил во второй ящик. Остальные уложил в коробку для ленча, а саму коробку засунул в третий ящик. Коробка лежала так, что сразу было видно, что это такое — на ней была стандартная надпись: «Приятного аппетита!»

— Сегодня тебе лучше?

Это была Мириам. Белая блузка, черная юбка, никакой косметики, отчего ее идеальные белые зубы казались еще ярче, когда она улыбалась.

— Так что тебе все-таки было нужно? — спросила она.

— Просто поболтать. Я не хотел мешать тебе.

— Мигрень прошла?

— Да.

Когда Мириам вернулась к себе, Борк вытащил из портфеля мягкий пакет с сандвичами и положил рядом с телефонным справочником. Корделиус проверил сирену. Дед Мороз еще не появился на своем месте около универсального магазина, мотоцикла тоже не было.

Несколько раз за утро он добавлял по нескольку 500 — кроновых бумажек к тем, что уже лежали в коробке для ленча. Их даже пришлось примять, чтобы не вылезали. Никто не смотрел в его сторону, когда он это делал.

Перерыв на ленч. Борк сказал Корделиусу, что с радостью останется на своем месте, чтобы хоть как-то компенсировать вчерашнее отсутствие. Он развернул свой мягкий пакет с сандвичами и съел их в те минуты, когда не было клиентов. Деда Мороза тоже не было.

Борк записал время и адрес в своем карманном календарике.

День казался бесконечным. Когда банк закрылся, Борк вывалил содержимое своей коробки для ленча во второй ящик стола. Мысль о приближающемся уик-энде страшила его: планов у него никаких не было.

Он прогулялся до кемпинга в роще и нашел мотоцикл на прежнем месте. Потом пошел дальше и убедился, что по тропе среди деревьев можно проехать на машине до следующей автобусной остановки.

В субботу он сходил к банку. Деда Мороза не было. В воскресенье навестил отца в доме для престарелых, но пробыл там недолго. Весь уик-энд он ощущал себя совсем одиноким, по ночам снились кошмары.

Но утром в понедельник, придя на работу, он, как ни странно, почувствовал себя отдохнувшим. Вместе с Корделиусом они опустошили ночные сейфы. За субботу и воскресенье денег накопилось втрое больше обычного: владельцы магазинов сдавали предпраздничную выручку.

Как и в пятницу, Борк спрятал 500 — кроновые банкноты в свою коробку для ленча, оставив тоненькую пачку для текущих расчетов. Время шло, а место перед магазином оставалось пустым. Все кончено, подумал Борк, все напрасно. Он подошел к двери, выглянул наружу. Недалеко от банка снова стоял мотоцикл со шведскими номерами.

Когда Борк возвращался на свое место, вена у него на шее бешено пульсировала.

Чуть позже Дед Мороз вошел в банк, но теперь он не был Дедом Морозом.

Борк узнал его сразу же, как только он появился в двери, хотя несхожего было много.

Сейчас его внешность была совсем невыразительной. Плащ с поднятым воротником, фетровая шляпа, надвинутая на лоб. Зеленоватые очки. Те же коричневые ботинки, что и раньше, и все с той же потертостью у левого.

Времени было половина двенадцатого, и у окошечка Борка стояли два клиента. Вошедший направился прямо к нему и занял место в конце очереди.

Удивляясь собственному хладнокровию, Борк прервал операцию — он обменивал кроны на песеты, — открыл третий