проникало через границу, защитники были вынуждены разделиться на меньшие группы, чтобы противостоять всем им. Но если случиться так, что небольшому отряду подданных Нумедидеса придется столкнуться с превосходящими силами киммерийцев, то произойдет настоящая бойня и не в пользу первых.
Мелсеру, его людям и нескольким другим солдатам из Гандерланда как раз пришлось подчищать результаты одного такого просчета. В какой-то момент, показалось, что удача им улыбнулась. Несколько киммерийцев, поставленных на охрану, перепились и крепко спали. Аквилонцы с ними быстро разобрались и ударили по вражескому лагерю прежде, чем варвары успели что-либо сообразить. Однако киммерийцы так ожесточенно сопротивлялись, что внезапность нападения потеряла смысл. Аквилонцы застопорились у края фруктовой рощи.
Стволы деревьев давали лучникам отличное прикрытие. От кольчатой рубахи Мелсера отскочила очередная киммерийская стрела. «Интересно, жив ли еще тот сержант, который поскупился дать ему кольчугу? И вообще, участвовал ли он хоть в одном сражении? Или, может быть, сразу трусливо сбежал, переложив на плечи других борьбу с варварами?» — такие вопросы мелькали в голове новоиспеченного командира.
— Соберитесь! Все вперед! Мы можем выбить их! — крикнул Мелсер и первый бросился на противника.
У киммерийца при себе был только неважный меч. Он не носил ни доспехов, ни даже шлема. Шансы выстоять против хорошо защищенного пикинера казались сомнительными, и варвар это понимал. Поэтому он предпочел спастись бегством.
Его поспешный отход вдохновил солдат. Они устремились за бывшим фермером, чтобы поддержать своего сержанта. В этой небольшой стычке у воинов армии цивилизованной страны имелось численное преимущество над дикарями.
Как только бой завязался среди яблоневых и грушевых деревьев, каждый уже сражался сам по себе.
— Да здравствует Нумедидес! — выкрикивал Мелсер, и ему вторили остальные аквилонцы.
Варвары испускали воинственные крики, большей частью на своем языке. А некоторые из них на ломанном аквилонском посылали проклятия на голову вражеского короля.
Какой-то киммериец запустил в Мелсера большим камнем. Кольчуга смягчила удар, и ребра остались целы, но сержант знал, что последствия еще скажутся, несмотря на защиту железных колец. Тут он увидел другого дикаря, который с топором наседал на гандера и поспешил на помощь земляку. Но прежде, чем Мелсер добрался до места, киммериец раскроил солдату череп. Он поднял боевой топор, готовый поразить набегающего сержанта. Встретившись взглядами, оба замерли, как вкопанные, лишь одновременно воскликнув:
— Ты?!!
В тот самый момент, Мелсер сделал окончательный выбор. Он опустил копье со словами:
— Ступай своей дорогой, Конан. Когда-то ты пощадил меня и мою семью. Я отплачу тем же. Твой отец тоже здесь?
— Нет, — покачал головой молодой варвар. — Он погиб в Венариуме. Будь осторожен, Мелсер. Возможно, другой киммериец убьет тебя.
— На вашей земле захватчиками были мы, — вздохнул бывший фермер. — Вы приложили все силы, чтобы выгнать нас. Теперь вы в роли захватчиков. Неужели ты думал, что мы будем действовать по-другому?
— Я ничего не думал, — Конан пожал плечами, слишком широкими для его возраста. — Найди себе нового противника. Я сделаю то же самое.
Мелсер поспешно метнулся в сторону, чтобы у Конана не возникло подозрений в его нечестности.
В конце концов, аквилонские солдаты одержали верх в схватке над противником. В радостном настроении они занялись грабежом трупов, в то время как Мелсер бродил по саду, выискивая тело Конана среди павших киммерийцев.
Он так и не нашел труп сына кузнеца. И встретиться им, больше не было суждено. Но несостоявшийся фермер запомнил образ юноши до конца своих дней.