должен помыться. — Царь обратился к воину, который дал сигнал: — Хрисипп, найди Лисандру чистую одежду.
Лисандр выполнил приказ царя. Он смыл в реке Эврота со своего тела кровь и грязь, надел чистую тунику, сандалии и плащ. Вернувшись в агору, он чувствовал себя так, будто заново родился. Воины, стоявшие вдоль рыночной площади, окружили погребальный костер. За ними собрались толпы периэков и илотов, запрудивших все прилегавшие улицы. Когда появился Лисандр, люди расступились, освобождая ему дорогу. Они громко благодарили его или просто склоняли головы. У края агоры появился спартанец и передал Лисандру факел. — Сын Торакиса, тебе предстоит зажечь погребальный костер, чтобы великий Сарпедон быстрей отправился к полям Элизиума,[17] где в подземном царстве гуляют тени героев. Лисандр взял связку горевших хворостинок и торжественно прошел к центру агоры. Из его рта шел пар, но он не чувствовал холода. Юноше казалось, что внутри него горит пламя. Лисандр поднялся по деревянным ступенькам к краю погребального костра и застыл, в последний раз глядя на тело Сарпедона. На эфоре была белая чистая туника, его руки скрестили на груди, ладони обхватывали лежавший вдоль туловища эфес меча. На Сарпедоне был красный плащ. Женщины подравняли ему бороду, зачесав волосы назад. Хотя Сарпедон и в смерти выглядел не менее величественно, чем при жизни, Лисандр не сомневался, что дух деда оставил его тело. «Ты уже гуляешь по полям Элизиума? — прошептал он. — Ты там вместе с Торакисом, твоим сыном?» Лисандр взглянул на рыночную площадь. Царь Клеомен и старейшины наблюдали за ним. Когда взгляд юноши останавливался на каждом из них, спартанцы почтительно склоняли головы. Затем они расступились. Появилась Кассандра. Девушка стояла, высоко держа голову. На ней было белое платье, волосы завязаны на макушке. Слезы на ее глазах высохли. Демаратос шел следом. Утешая Кассандру, он положил ей руку на плечо. — Смотрите, спартанцы! — громко произнес Лисандр, высоко подняв факел. — Смотрите, периэки и илоты! Здесь лежит эфор Сарпедон! Он умер так же, как жил — храбро и достойно. — Лисандр умолк, чтобы его слова дошли до сознания каждого. — Сегодня мы вырвали победу над персами, но она обошлась нам дорого. Спарта потеряла лучших людей! Он вспомнил Аристона, Хилариона, Диокла. Он вспомнил Тиестеса, храбро дождавшегося смерти. Лисандр поднес факел к сухим щепкам близ босых ног Сарпедона. Те затрещали. Юноша провел факелом вдоль погребального костра, чтобы тот разгорался равномерно. Когда дым попал ему в глаза, а плащ Сарпедона начал чернеть с краев, Лисандр спустился вниз. Спартанские воины окружили его у основания погребального костра, и кто-то принял у него факел. Не успел Лисандр опомниться, как два других воина подняли его на плечи. Один из них крикнул что было мочи: «Лисандр!» «Лисандр!» — это повторили двое других спартанцев, стоявших позади. Остальные воины их поддержали. Вскоре все спартанцы выкрикивали его имя. К ним присоединились илоты и периэки. — Лисандр! Лисандр! Лисандр! Лисандра на руках пронесли по всей агоре. Позади себя он увидел Демаратоса и Кассандру. Обращенные к Лисандру лица радостно сияли. Люди произносили его имя и тянули к нему руки. Лисандр смотрел поверх толпы. Жар погребального костра напомнил ему о том, как много он потерял, как много жертв было принесено ради победы. Его отец, мать, а теперь дед — все покинули этот мир. Он остался почти один. Но, возможно, все-таки не один. Окружавшие его мужчины и женщины были из его народа, и это не только спартанцы, но и жившие на этой земле периэки и илоты. Лисандр уже сражался ради них. Ради них он сразится еще раз.
Лисандр выполнил приказ царя. Он смыл в реке Эврота со своего тела кровь и грязь, надел чистую тунику, сандалии и плащ. Вернувшись в агору, он чувствовал себя так, будто заново родился. Воины, стоявшие вдоль рыночной площади, окружили погребальный костер. За ними собрались толпы периэков и илотов, запрудивших все прилегавшие улицы. Когда появился Лисандр, люди расступились, освобождая ему дорогу. Они громко благодарили его или просто склоняли головы. У края агоры появился спартанец и передал Лисандру факел. — Сын Торакиса, тебе предстоит зажечь погребальный костер, чтобы великий Сарпедон быстрей отправился к полям Элизиума,[17] где в подземном царстве гуляют тени героев. Лисандр взял связку горевших хворостинок и торжественно прошел к центру агоры. Из его рта шел пар, но он не чувствовал холода. Юноше казалось, что внутри него горит пламя. Лисандр поднялся по деревянным ступенькам к краю погребального костра и застыл, в последний раз глядя на тело Сарпедона. На эфоре была белая чистая туника, его руки скрестили на груди, ладони обхватывали лежавший вдоль туловища эфес меча. На Сарпедоне был красный плащ. Женщины подравняли ему бороду, зачесав волосы назад. Хотя Сарпедон и в смерти выглядел не менее величественно, чем при жизни, Лисандр не сомневался, что дух деда оставил его тело. «Ты уже гуляешь по полям Элизиума? — прошептал он. — Ты там вместе с Торакисом, твоим сыном?» Лисандр взглянул на рыночную площадь. Царь Клеомен и старейшины наблюдали за ним. Когда взгляд юноши останавливался на каждом из них, спартанцы почтительно склоняли головы. Затем они расступились. Появилась Кассандра. Девушка стояла, высоко держа голову. На ней было белое платье, волосы завязаны на макушке. Слезы на ее глазах высохли. Демаратос шел следом. Утешая Кассандру, он положил ей руку на плечо. — Смотрите, спартанцы! — громко произнес Лисандр, высоко подняв факел. — Смотрите, периэки и илоты! Здесь лежит эфор Сарпедон! Он умер так же, как жил — храбро и достойно. — Лисандр умолк, чтобы его слова дошли до сознания каждого. — Сегодня мы вырвали победу над персами, но она обошлась нам дорого. Спарта потеряла лучших людей! Он вспомнил Аристона, Хилариона, Диокла. Он вспомнил Тиестеса, храбро дождавшегося смерти. Лисандр поднес факел к сухим щепкам близ босых ног Сарпедона. Те затрещали. Юноша провел факелом вдоль погребального костра, чтобы тот разгорался равномерно. Когда дым попал ему в глаза, а плащ Сарпедона начал чернеть с краев, Лисандр спустился вниз. Спартанские воины окружили его у основания погребального костра, и кто-то принял у него факел. Не успел Лисандр опомниться, как два других воина подняли его на плечи. Один из них крикнул что было мочи: «Лисандр!» «Лисандр!» — это повторили двое других спартанцев, стоявших позади. Остальные воины их поддержали. Вскоре все спартанцы выкрикивали его имя. К ним присоединились илоты и периэки. — Лисандр! Лисандр! Лисандр! Лисандра на руках пронесли по всей агоре. Позади себя он увидел Демаратоса и Кассандру. Обращенные к Лисандру лица радостно сияли. Люди произносили его имя и тянули к нему руки. Лисандр смотрел поверх толпы. Жар погребального костра напомнил ему о том, как много он потерял, как много жертв было принесено ради победы. Его отец, мать, а теперь дед — все покинули этот мир. Он остался почти один. Но, возможно, все-таки не один. Окружавшие его мужчины и женщины были из его народа, и это не только спартанцы, но и жившие на этой земле периэки и илоты. Лисандр уже сражался ради них. Ради них он сразится еще раз.
