- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (133) »
Максим Горький Собрание сочинений в тридцати томах Том 6. Пьесы 1901-1906
Мещане
Действующие лица
Бессемёнов, Василий Васильев, 58 лет, зажиточный мещанин, старшина малярного цеха. Акулина Ивановна, жена его, 52 года. Петр, бывший студент, 26 лет; Татьяна, школьная учительница, 28 лет, его дети. Нил, воспитанник Бессемёнова, машинист, 27 лет. Перчихин, дальний родственник Бессемёнова, торговец певчими птицами, 50 лет. Поля, его дочь, швейка, работает в семьях поденно, 21 год. Елена Николаевна Кривцова, вдова смотрителя тюрьмы, живет на квартире у Бессемёновых, 24 года. Тетерев, певчий; Шишкин, студент, нахлебники у Бессемёновых. Цветаева, учительница, подруга Татьяны, 25 лет. Степанида, кухарка. Баба с улицы. Мальчишка, маляр. Доктор.Место действия — маленький провинциальный город.
Обстановка
Комната в зажиточном мещанском доме. Ее правый угол отрезан двумя глухими переборками; они выступают в комнату прямым углом и, стесняя задний план ее, образуют на переднем еще маленькую комнату, отделенную от большой деревянной аркой. В арке протянута проволока, на ней висит пестрый занавес. В задней стене большой комнаты — дверь в сени и другую половину дома, где помещается кухня и комнаты нахлебников. Слева от двери — огромный, тяжелый шкаф для посуды, в углу сундук, справа — старинные часы в футляре. Большой, как луна, маятник медленно качается за стеклом, и, когда в комнате тихо, слышится его бездушное — да, так! да, так! В левой стене — две двери: одна в комнату стариков, другая — к Петру. Между дверями печь, облицованная белыми изразцами. У печи — старый диван, обитый клеенкой, пред ним — большой стол, на котором обедают, пьют чай. Дешевые венские стулья с тошнотворной правильностью стоят у стен. Слева же у самого края сцены — стеклянная горка, в ней — разноцветные коробочки, пасхальные яйца, пара бронзовых подсвечников, ложки чайные и столовые, несколько штук серебряных стаканчиков, стопок. В комнате за аркой, у стены против зрителя — пианино, этажерка с нотами, в углу кадка с филодендроном. В правой стене — два окна, на подоконниках — цветы, у окон — кушетка, около нее — у передней стены — маленький стол.Действие первое
Вечер, около пяти часов. В окна смотрит осенний сумрак. В большой комнате — почти темно. Татьяна, полулежа на кушетке, читает книгу, Поля у стола — шьет.Татьяна (читает). «Взошла луна. И было странно видеть, что от нее, такой маленькой и грустной, на землю так много льется серебристо-голубого, ласкового света»… (Бросает книгу на колени себе.) Темно. Поля. Зажечь лампу? Татьяна. Не надо! Я устала читать… Поля. Как это хорошо написано! Просто так… и грустно… за душу берет… (Пауза.) Ужасно хочется знать — какой конец? поженятся они — иль нет? Татьяна (с досадой). Не в этом дело… Поля. А я бы такого не полюбила… нет! Татьяна. Почему? Поля. Скучный он… И всё жалуется… Неуверенный потому что… Мужчина должен знать, что ему нужно делать в жизни… Татьяна (негромко). А… Нил — знает? Поля (уверенно). Он знает! Татьяна. Что же? Поля. Я… не могу вам это рассказать… так просто, как он говорит… Но только — дурным людям… злым и жадным — плохо будет от него! Не любит он их… Татьяна. Кто — дурен? И кто — хорош? Поля. Он Знает!.. (Татьяна молчит, не глядя на Полю. Поля, улыбаясь, берет книгу с ее колен.) Хорошо это написано! Она очень уж привлекательная… такая прямая, простая, душевная! Вот как видишь женщину-то, в милом образе описанную, так и сама себе лучше кажешься… Татьяна. Какая наивная… смешная ты, Поля! А меня — раздражает вся эта история! Не было такой девушки! И усадьбы, и реки, и луны — ничего такого не было! Всё это выдумано. И всегда в книгах описывают жизнь не такой, какая она на самом деле… у нас, у тебя, например… Поля. Пишут про интересное. А в нашей жизни — какой интерес? Татьяна (не слушая, с раздраженьем). Мне часто кажется, что книги пишут люди… которые не любят меня и… всегда спорят со мной. Как будто они говорят мне: это лучше, чем ты думаешь, а вот это — хуже… Поля. А я думаю, что все писатели непременно добрые… Посмотрела бы я на писателя!.. Татьяна (как бы сама с собою). Дурное и тяжелое они изображают не так, как я его вижу… а как-то особенно… более крупно… в трагическом тоне. А хорошее — они выдумывают. Никто не объясняется в любви так, как об этом пишут! И жизнь совсем не трагична… она течет тихо, однообразно… как большая мутная река. А когда смотришь, как течет река, то глаза устают, делается скучно… голова тупеет, и даже не хочется подумать — зачем река течет? Поля (задумчиво глядя пред собой). Нет, Я бы посмотрела на писателя! Вы читали, а я нет-нет да в подумаю — какой он? Молодой? старый? брюнет?.. Татьяна. Кто? Поля. Вот этот писатель… Татьяна. Он умер… Поля. Ах… жалко как! Давно? Молодой? Татьяна. Средних лет. Он пил водку… Поля. Бедненький… (Пауза.) И почему это — умные люди пьянствуют? Вот этот, нахлебник ваш, певчий… он ведь умный, а — пьет… почему это? Татьяна. Жить скучно… Петр (заспанный, выходит из своей комнаты). Экая тьма! Кто это сидит? Поля. Я… и Татьяна Васильевна… Петр. Что ж вы огонь не зажжете? Поля. Мы сумерничаем… Петр. В мою комнату от стариков запах деревянного масла проходит… Должно быть, от этого во сне видел, будто плыву по какой-то реке, а вода в ней густая, как деготь… Плыть тяжело… и я не знаю — куда надо плыть… и не вижу берега. Попадаются мне какие-то обломки, но когда я хватаюсь за них — они рассыпаются в прах… гнилые, трухлявые. Ерунда… (Насвистывая, шагает по комнате.) Пора бы чай пить: Поля (зажигая лампу). Пойду, похлопочу… (Уходит.) Петр. По вечерам у нас в доме как-то особенно… тесно и угрюмо. Все эти допотопные вещи как бы вырастают, становятся еще крупнее, тяжелее… и, вытесняя воздух, — мешают дышать. (Стучит рукой в шкаф.) Вот этот чулан восемнадцать лет стоит на одном месте… восемнадцать лет… Говорят — жизнь быстро двигается вперед, а вот шкафа этого она никуда не подвинула ни на вершок… Маленький я не раз разбивал себе лоб о его твердыню… и теперь он почему-то мешает мне. Дурацкая штука… Не шкаф, а какой-то символ… чёрт бы его взял! Татьяна. Какой ты скучный, Петр… Тебе вредно жить так… Петр. Как это? Татьяна. Ты нигде не бываешь… только наверху у Лены… каждый вечер. И это очень беспокоит
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (133) »