бы живых людей уместить. Афа обнаружила, что Вара пропала, выла всю оставшуюся дорогу… Вот так вот, кого мог, того и спас. Гарсу эту, которая племянницу родную оставила, чтобы лишний куль с тряпьем в телегу запихнуть… А еще хорошо, что я тягач возле лаза спрятал в том году, чуял прямо, что пригодится. И хорошо, что у меня есть связи в Тнарати, сумел устроить, чтобы сюда эти домики подвезли.

— Тнарати — это где?

— Это везде вокруг. Это так страна называется, где мы сейчас. Ты про мир Шиклам ничего не знаешь?

— Только знаю, как с местными пролазниками связываться. Нужно добраться до общественного коммуникатора…

— И ничего бы у тебя не вышло. Тут заварушка началась, политического порядка, со связью совсем плохо.

— Политического?

— Да, свод законов устарел, видишь ли. Это уже четвертый свод. Раньше правительство набирали из представителей цеховых кругов, но сейчас цеха прекратили существование как таковые. Правительство совсем бесправное получилось. Надо свод законов менять, так подняли хвосты иктис, это местная старая знать, говорили, что раз четвертый свод не действует, то действует третий. Даже заявили, что четвертый свод законов незаконно приняли. А по третьему своду у знати прав гора, а ответственности никакой. У них даже право пробы было. У вас, в мире Планета Земля тоже что-то похожее было — право первой ночи.

— Ой.

— Да. Так вот, некоторые из иктис стали правом пробы пользоваться. Демонстративно. Они же влиятельные были.

— Были?

— Нашлись тут такие, кто решил, что раз четвертый свод законов незаконный, то и третий незаконный, и второй, только первый — настоящий. А по первому своду иктис можно было обвинить в изнасиловании за их пробы. Обвинили и кастрировали всех — такое наказание за изнасилование по первому своду. Стражи законности давай этих сторонников первого свода ловить, а они не ловятся. Давай ловить тех, кто ловится, а те давай отбиваться, за них еще и заступились многие, да с оружием… Совсем почти хаос здесь.

— Да уж… порядочки тут.

— Я бывал на Планете Земля, — тонко усмехнулся Ханг.

Серьезный аргумент.

— Так здесь сейчас опасно? — спросила Оксана.

— Здесь, в глуши — безопасно. Сюда стража сунется, разве что спасаясь от погони. Или ты чуешь опасность?

— Нет.

— И я не чую. Пересидим дней двадцать, потом наверняка все успокоится — это я чую.

— Двадцать дней сидеть?!

— А куда торопиться? Или тебя что-то подгоняет?

— Э-э… нет. Я даже не знаю, чего мне бояться.

— Гарсу, например, она может тебя в своих бедах обвинить, отомстить попробует. Люди — они такие.

— Гарса меня не пугает.

— Ну и ладно. Я сразу хотел сообществу пролазников про Дролло рассказать, а тут связи толком нет, стража все заблокировала. Еще хорошо, что со своими друзьями из местных сумел по радио связаться, чтобы домики подвезли, беженцев этих устроили. А с сообществом — никак не получалось.

— Так ты для этого уезжал?

— Да, для этого. Связался все-таки, друзья мне помогли выйти на местных связистов. И ведь не доверишь никому, у пролазников здесь все зашифровано, самому все делать надо.

— И… они про меня рассказали? Раз ты знаешь, что я с Планеты Земля? Догадались, значит, что я… сделала.

— Не то, чтобы догадались. Когда ты предлагала Танку его спасти, а он отказывался, то ваш разговор слышали… Жители мира Ковкого Стекла, молодежь какая-то. Пролазники с ними переговорили, все поняли… Карлос передал, чтобы я тебя как следует выпорол. Правда, я не знаю, как это переводится… это какое-то наказание?

— Так я тебе и сказала!

— Да не за что тебя наказывать, зря Карлос это… Ты же не просто так, тебя чутье вело.

— Чутье?! Чутье не ведет к опасности…

— Обычно — нет, но оно иногда заставляет пролазников помогать друг другу, даже рисковать друг ради друга. Много есть таких случаев. А вот случаев, чтобы два пролазника подрались, или хоть какой вред причинить друг другу пытались — не было.

— Моему отцу чутье однажды внушило, чтобы он другого пролазника ударил…

— И что, ударил?

— Нет…

— Вот видишь. Да на этом все сообщество пролазников держится, Карлос просто не знает. И ты тоже не знала… А даже если бы знала, вряд ли стала бы сопротивляться.

— Выходит… выходит, что мой героизм с самопожертвованием… вроде носом шмыгнуть? Или руку от горячего одернуть?

От этой мысли Оксане стало смешно. А так собой гордилась, так сама себе удивлялась…

— Не совсем так, — успокоил Ханг. — Если бы ты действительно не хотела спасать Танка, то и чутье бы тебя не заставило, были случаи у пролазников. Чутье тебя разве что подтолкнуло. А мир Ковкого Стекла ты вообще против своего чутья спасла.

— Мир Ковкого Стекла не только я спасала, — взялась скромничать Оксана. — Карлос добыл сведения из мира Ледяной Цветок, Тефори понял, что происходит, Лифшиц случайника вычислил. А я только…

Ханк рассмеялся:

— Да, мир вы спасли цехом, а в том мире живет сколько человек? И по сколько их тогда на каждого из вас приходится? Как бы мало ты не сделала, все равно получается очень много, как для тебя одной. А потом — еще одного человека спасла, даже двоих. И наверняка спасти этих двоих было сложнее. Или не было у тебя в мире Ледяной Цветок сложностей?

— Да как сказать, — пробормотала Оксана. — Все относительно.

— Ну, раз живая, здоровая и веселая здесь сидишь, значит, все было относительно несложно, так? Он что издевается? Скорее — просто не знает. Безусловно, все относительно. Что там у Оксаны с Саяном за препятствия были в обреченном мире? Одна короткая встреча с безумцами, два разрушенных моста, трещина-разлом, упавшие на дорогу деревья. В сущности, если вдуматься — ничего особенного. По сравнению с ливнем-ураганом.