— В Запретном дворце, наверное, десять тысяч таких мест, — сказал Рейро. — Пожалуй, есть свои преимущества и у бедняка. Когда имеешь мало, не приходится задумываться, где что искать.

— Ты чуть не уговорил меня, я горю желанием поменяться с тобой местами, да долг не позволяет. А черт, куда же подевалась эта чепуховина? Ладно, давай лучше сыграем еще разок. Ты играешь красными, я — зелеными.

Два дня спустя император Цотуга сидел в тронном зале в парадном облачении, которое довершала высокая корона. Этот головной убор, украшенный павлиньими перьями и драгоценными камнями, весил не меньше десяти фунтов. В нем даже было секретное отделение. Из-за тяжести короны Цотуга, когда мог, избегал надевать ее.

Привратник ввел Аджендру. Малванский колдун шел, опираясь на посох. Это был высокий, худой, согбенный старик с белой бородой. Все остальное — лицо цвета красного дерева, грязный тюрбан в форме луковицы, неопрятная одежда и босые ноги — было коричневым. Темная фигура резко контрастировала с золотом, пурпуром, зеленью и синевой торжественного зала.

Надтреснутым голосом, выговаривая куромонские слова с акцентом, Аджендра произнес официальное приветствие:

— Жалкий червь покорно склоняется перед Твоим неописуемым Величием!

И мудрец принялся медленно, с трудом опускаться на колени.

Император сказал:

— Из уважения к твоим годам, старик, я разрешаю тебе не падать ниц. Просто расскажи нам о своем непобедимом оружии, — и жестом приказал ему подняться.

— Ваше императорское величество слишком добры к недостойному. Посмотрите сюда.

Из рваного рукава малванец достал большой расписной веер. Как и все присутствующие, Аджендра не смотрел в лицо императору, поскольку считалось, что тот, кто взглянет на правителя, будет ослеплен его величием и славой.

— Этот веер, — продолжал Аджендра, — был сделан для царя островов Гволинга известным мудрецом Цунджингом. В силу многих случайностей, перечислением которых я не буду утомлять Ваше императорское величество, он попал в недостойные руки вашего покорного слуги.

— По виду веер не отличается от любого другого. В чем же его сила? — спросил император.

— Все очень просто, о высочайший. Любое живое существо, если махнуть на него веером, исчезает.

— О! — воскликнул император. — Так вот какая участь постигла Нанку!

Вид у Аджендры был самый невинный.

— Мерзкий червяк не понимает слов Вашего божественного величества.

— Неважно. Куда же деваются жертвы?

— По одной теории моей философской школы они переносятся в некое высшее измерение. Согласно другой — распадаются на составляющие их атомы, которые, однако, сохраняют взаимные связи, так что по сигналу могут снова воссоединиться…

— Ты хочешь сказать, что можешь отменить действие веера и вернуть пропавших?

— Да, сверхвеликий государь. Нужно сложенным веером стукнуть себя по запястьям и по лбу в соответствии с простым кодом, и — хоп! — пропавший уже перед вами. Не желает ли Ваше величество убедиться воочию, как действует веер? Никакой опасности для испытуемого не будет, поскольку жалкий червь может моментально вернуть его.

— Прекрасно, добрый мудрец. Только будь осторожен и не махни на нас. Кого ты предлагаешь для пробы?

Аджендра оглядел тронный зал. Среди привратников, стражников и чиновников началось движение. Свет мерцал и переливался на позолоченных доспехах и шелковых одеждах, так как каждый стремился спрятаться за колонну или за другого придворного.

— Ну, кто вызовется добровольцем? — спросил император. — Ты, Дзакусан?

Первый министр упал ниц перед троном.

— Великий император, здравствуй вечно! Твой погрязший в пороках слуга в последнее время слаб здоровьем. К тому же у него девять детишек, которых надо вырастить. Он униженно просит своего господина извинить его.

На тот же вопрос другие придворные лепетали нечто подобное. Наконец подал голос Аджендра:

— Если мне будет позволено дать совет Вашему великолепию, может быть, лучше сначала опробовать веер на каком-нибудь животном, скажем, на кошке или собаке.

— О! — воскликнул Цотуга. — Замечательно. Нам известно такое животное. Суракаи, принеси сюда эту поганую собачонку, принадлежащую императрице, это маленькое лающее чудовище.

Посланный тут же унесся из зала на роликовых коньках. Вскоре он вернулся с маленькой мохнатой белой собачкой, которая лаяла не переставая.

— Начинай, — повелел император.

— Недостойный слушает тебя и повинуется, — ответил Аджендра, раскрывая веер.

Лай собачонки оборвался, как только волна воздуха от веера донеслась до нее. Суракаи сжимал в руках пустой поводок. Придворные зашептались.

— Клянусь Небесными Чиновниками! — воскликнул император. — Это впечатляет. Теперь верни собачонку. И страшись, если это у тебя не получится. Императрица не допустит, чтобы ее любимица осталась в другом измерении.

Аджендра добыл из другого рукава маленький томик и начал перелистывать страницы. Затем он поднес к глазу лупу.

— Вот, — сказал он. — Собака. Два раза по левому, три раза по правому, один раз по голове.

Аджендра, держа сложенный веер в правой руке, дважды легко хлопнул себя по левому запястью, потом переложил веер в левую руку и хлопнул по правому запястью, затем один раз по лбу. В ту же секунду собака появилась. Не переставая лаять, она подбежала и к трону и спряталась под ним.

— Прекрасно, — молвил император. — Оставим животное в покое. А это что, сборник шифров?

— Да, великий государь. В книге перечислены все живые существа, которые подчиняются силе веера.

— Ну, давай теперь испробуем его на человеке — каком-нибудь никчемном. Мишухо, нет ли у нас приговоренного преступника?

— Здравствуй вечно, несравненный! — произнес министр юстиции. — У нас есть убийца, которому завтра должны отрубить голому. Привести его?

Преступника привели. Аджендра движением веера заставил его исчезнуть, а затем вернул.

— Ну и дела! — сказал убийца. — Твоего презренного раба подвергли какому-то ужасному заклятью.

— Где ты оказался, когда исчез? — спросил император.

— Я и не знал, что исчезал, великий император! — ответил убийца. — Я почувствовал головокружение и чуть было не потерял сознание на какой-то момент — а потом очутился снова здесь, в Запретном дворце.

— Ты исчезал на самом деле… Мишухо, принимая во внимание услуги, которые этот заключенный оказал государству, замени смертную казнь двадцатью пятью ударами плетью и освободи несчастного. Ну, доктор Аджендра!..

— Я весь внимание, о повелитель мира!

— Какова сила