провлекший свои дни,
Я тоже возьму ружье (оно большое и глупое,
Тяжелее почерка)
И буду шагать по дороге,
Отбивая в сутки 365.317 ударов — ровно
И устрою из черепа брызги
И забуду о милом государстве 22-летних,
Свободном от глупости возрастов старших,
Отцов семейства (обшественные пороки возрастов старших!)
Я, написавший столько песен,
Что их хватит на мост до серебряного месяца.
Нет! Нет! Волшебница
Дар есть у меня, сестры небоглазой.
С ним я распутаю нить человечества,
Непроигравшего глупо
Вещих эллинов грез.
Хотя мы летаем.
Я ж негодую на то, что слова
Нет у меня, чтобы воспеть
Мне изменившую избранницу сердца.
Ныне в плену я у старцев злобных
Хотя я лишь кролик пугливый и дикий,
А не король государства времен,
Как зовут меня люди
Шаг небольшой, только ик
И упавшее О — кольцо золотое,
Что катится по полу.
«Панна пены, панна пены…»
Панна пены, панна пены,
Что вы, тополь или сон?
Или только бьется в стены
Роковое слово «он»?
Иль за белою сорочкой
Голубь бьется с той поры,
Как исчезнул в море точкой
Хмурый призрак серой при?
Это чаек серых лет!
Это вскрикнувшие гаги!
Полон силы и отваги,
Через черес он войдет!
Божидар
Пиры уединения
I
На небе закат меланхолический полусмерк.
Вселенной
Горизонт раздвинулся —
Головокружительно… Пылью засверкал фейерверк
Планетный. Дух кинулся
В вожделенный
Метафизический мир — неизведанный верх.
II
Ходули логические, мучившие — я снял. —
Трясины
Заблуждений, мудрости
Силлогистической — пройдены; дух радостно внял
Как таяли трудности…
О долины
Обворожительный — неба простор, вас ли объял?
III
Вступаю, приплясывая, в приветливые поля,
Печалью
Упоен таинственной…
О, Уединение, нежная богиня, моля,
К тебе, я единственной
Чуть причалю,
Ты принимаешь милостиво в сумрак меня…
IV
В озерах Забвения — прохладном хрустале
Купаюсь,
Забывая прежнее.
И высокомерие взрослого меркнет в стекле
Озер. Неизбежнее
Возрождаюсь
Благоговейно молящимся мальчиком Земле.
V
Окутанный сумраком дымчатой темноты,
Беззвездной,
Улыбаюсь думая:
«Я в небытии… я в прекраснейших полях пустоты.
О, Жизнь угрюмая,
Безвозмездно
Ты прожита!..» И ложусь на душистые цветы.
VI
Целую цветы — благоуханнейшие уста,
Росою
Ароматной влажные.
Жертвоприношу размышления под сенью куста
Жасмина миражные
Тишиною
Непостижимой длина увита и пуста.
Григорий Петников
«Море горело намереньем…»
Море горело намереньем,
Чтобы взбегающий гребень
Пеною воздух овеял.
Чтобы синеющий и непонятный
Бором окутал время
Судьбами, зеленью тел.
Но убегая умирать.
Гуще глядясь на берег.
Дали рядами считая
Избыв дорогую измену —
Доверий
На лоно! под шопот пригорка
Траву зажигая восторгом
Ты будешь в ушах как серьга
Как плес золотого разлива
Ты будешь горой велика
И лицами будешь сверкать
Лукаво мелькая — марина
«Моя чреда…»
Моя чреда
В волнистой колыбели роста
Не стать не выше быстрым взмахом,
Но относительно серпа
Черпать тебя виденьем знака.
Так просекается волна
На чистой волноловле пены
И замечается облава
В веденьи хитрого алана
Не знать о трепете ирана
И мы наметим черни злата
Когда ты скажешь, что не мерить
Не можем в смерти колыбели
Так ты ведешь около колокола.
Волнистой питью боры Коукала.
Николай Асеев
Ось (Крики)
1
Где скрыть от взоров любопытных
Мороза цвет-белокопытник.
Я выбран осени в хорунжие
Росы холодной свежей волей,
Несу последнее оружие
На огневые крики боли.
На выкрики клювов утиных
Из холода звонкой реки —
Летят на своих паутина
Сквозь синюю даль пауки,
Охотник, напрасно ты целишь
В кричащую дикую прелесть:
Прозрачный ломается шерешь
И песня со смертью разстрелись,
И смерть, посидевши на мушке,
Рассыплет по берегу смушки.
2
Этот лес еще не очень
Обожжен и позолочен.
Этот день еще не так
Полон бегства птиц и птах.
Но грубостью боли терзаясь,
Кричит человечески заяц.
И тлеют поляны от лая
От хриплого желтого смеха.
Где мчатся лисицы пылая
Летающим пламенем меха
Где — леса невидную убыль —
Обрежут косые дробины:
И напасть к дереву дупель
Сквозь красные капли рябины.
И воют пришедшие с Волги
Веселые сивые волки
