отношения. Светлана считала, что она обладает сверхъестественными способностями, занималась белой магией, однако это ее увлечение вреда никому не приносило, а иногда даже помогало. То, как сегодня звучал ее голос, встревожило меня – несомненно, Света была сильно напугана.

— Света, что случилось?

— Влад, откажись от этой поездки! Умоляю!

— Почему?

— Твоя жизнь в опасности. Я чувствую это.

— В смысле…

— Называй это видением, откровением, бредом, как угодно, но я чувствую – твоя жизнь в опасности. Откажись от поездки!

Не очень–то приятно слышать такие слова накануне отлета, особенно, когда их произносит человек, обладающий даром ясновидения. Холод из сновидения начал потихоньку возвращаться, сердце забилось сильнее:

— Света, объясни, пожалуйста, что именно ты почувствовала.

— Это невозможно выразить словами – расплывчатые образы, видения, тревога… Беда, черная, как крыло ворона.

— Что–то случится с самолетом? Маме тоже грозит опасность?

— Не думаю, Влад. Мне кажется, это касается только тебя, твоей жизни и смерти. Тело холодеет, жизнь уходит из него по капле, ничего нельзя изменить… Черное, злое, ворон… Почему я не могу передать то, что ощутила?! Тот ужас, который открылся мне… Пожалуйста, Влад, отложи поездку!

— Это невозможно.

Не знаю, как со стороны звучал мой голос, но с каждым словом Светланы мне становилось все страшнее и страшнее. Из спальни выглянула мама:

— Кто это?

Я прикрыл трубку ладонью:

— Светлана. Хочет пожелать мне доброго пути.

— Лучше бы она позволила тебе поспать еще полчасика!

Мне следовало поскорее закончить разговор – каждая секунда, каждое произнесенное слово увеличивали страх и делали слабее. Я знал – отступать нельзя. Если мне действительно грозила серьезная опасность, спрятаться от нее было невозможно, как и убежать от судьбы. Оставалось только принять вызов. Окажись на моем месте Влад Дракула, он сделал бы именно так.

— Спасибо за звонок, Света. Постараюсь держать все под контролем.

— Удачи тебе, Влад и счастливого возвращения. Бойся ворона… Слышишь, бойся ворона!

Она повесила трубку, а минут через сорок после этого тревожного звонка мы мамой и братом уже стояли возле подъехавшей к подъезду легковушки. Ромка в аэропорт не ехал, он готовился к поступлению в институт, а потому не мог составить нам компанию. Честно говоря, я и сам не думал, что отправлюсь на эти майские праздники в Румынию, и это путешествие вполне можно было назвать случайным. Все началось с рекламной листовки, брошенной в почтовый ящик – в ней приглашали побывать в Румынии, обещая раскрыть все тайны графа Дракулы. В первый момент реклама не произвела на меня никакого впечатления, но постепенно идея посетить место, где я когда–то жил увлекла меня. Что если путешествие поможет вернуть воскресить в памяти прошлое, разрушить преграду, отделявшую мое сознание от сознания Дракулы? В своих снах я переносился в ту, прошлую жизнь, но это были только мимолетные воспоминания, а я хотел вспомнить все. Светлана говорила, что в такой ситуации очень важно посетить места, в которых я когда–то жил, дотронуться до старых камней, пройти по тем же мостовым, увидеть знакомые постройки и ландшафты. И вот такая возможность представилась – тур был не слишком дорогим, время подходящим и мы с мамой засобирались в дорогу. Все складывалось отлично, пока не раздался тревожный телефонный звонок…

— Удачной вам поездки, — Ромка помахал рукой. – Звоните, рассказывайте о своих приключениях.

Проскользнув между темных домов и пустынных утопающих в зелени дворов, такси вырвалось на широкую, залитую оранжевым светом фонарей улицу. Вокруг было непривычно пусто – город спал, машины еще не нарушали его покой, за черными окнами домов мирно досматривали сны горожане. Неправдоподобно огромная, похожая на блин луна висела у самого горизонта, и привлеченный этим необычным зрелищем, я почти всю дорогу следил за тусклым золотистым диском, угадывая, когда он вновь высунется из–за крыш домов.

Медленно, будто лениво, взмахивая крыльями, над кронами деревьев пролетела черная птица. Ее силуэт на мгновение заслонил диск луны, а потом ворон словно растаял в воздухе. Сердце сорвалось вниз, как в кабине лифта…

— Плохо спал, Влад? – мама взяла меня за руку. – Вид у тебя не радостный.

— Все в порядке. Как ты думаешь, если решение принято, больше сомневаться нельзя?

— Наверное. Что сделано, то сделано. Боишься лететь на самолете? Ты ведь никогда не летал…

— Я ничего не боюсь. Точнее, стараюсь ничего не бояться.

Такси нырнуло в тоннель, вместо луны за окнами замелькала бесконечная гирлянда фонарей. Я вздохнул полной грудью, ведь что бы ни случилось дальше, выбор был сделан, а значит, запоздалые сомнения следовало оставить в прошлом.

***************

Дымка под крылом самолета растаяла, и в иллюминатор стали видны изумрудные, идеально плоские прямоугольники полей, крошечные домики, нитка железной дороги, по которой медленно полз «игрушечный», составленный всего из нескольких вагонов поезд. Всего пару часов назад мы покинули Москву, напоследок взглянув на пожухлую прошлогоднюю траву и голые деревья, а здесь, в Румынии нас уже встречала весна. Я вновь посмотрел вниз, удивляясь тому, насколько ровной, без единого бугорка и ложбинки была здесь поверхность земли. Казалось, мы летели над огромной вычерченной в натуральную величину картой, щедро разукрашенной зеленой краской.

— Вот мы и приехали, Влад.

— Не говорите так, пока мы не сели, — обратилась к маме сидевшая в соседнем кресле женщина. – Всякое бывает…

Я старался не думать о плохом, просто ждал, когда закончится полет. Самолет коснулся взлетной полосы, в салоне раздались аплодисменты, обстановка сразу разрядилась и теперь действительно можно было сказать, что мы вполне удачно приземлились в Румынии. Однако первые минуты на чужой земле оказались не то чтобы тревожными, но напряженными. Пассажиры, летевшие нашим рейсом, быстренько рассосались, перестала звучать русская речь, и мы с мамой молча побрели по пустым длинным коридорам аэропорта. Хотя я понимал, что нас обязательно встретят, ощущение неприкаянности оставалось – двери открывались сами собой, движущаяся дорожка влекла нас вперед, людей почти не было, а те немногие, что шли рядом с нами изредка переговаривались по–румынски. И только в зале прибытия все стало на