— Ты?
— Я. Ты узнаешь меня в любом обличии, колдун. Я вошла в тело этой девочки через волшебное кольцо, прежде чем ты успел сорвать его. Долгие годы, века, тысячелетия пришлось мне томиться в золотой чаше, но час возмездия пробил и тебе придется ответить за все грехи!
— Что это с ней? – прошептал Сашка стоявшему рядом Юре. – В нее дух вселился?
— Не знаю… В этом чертовом месте всякое возможно.
Еще недавно Великий Маг производил устрашающее впечатление, но теперь он все больше съеживался, сутулился, превращаясь в дряхлого, смертельно испуганного старца. Каждое слово преобразившейся Анжелы заставляло его трепетать – чувство вины, которое чернокнижник старался изжить в себе, неожиданно вспыхнуло с новой силой, напоминая о былых грехах.
— Я расскажу вам историю этого человека, — чужим голосом произнесла Анжела. – Когда–то Великий Маг был простым смертным, возможно, счастливейшим из смертных, ибо он познал счастье взаимной любви, женившись на любимой девушке, которая вскоре родила ему сына. Но люди не ценят выпавшего им счастья! Жажда власти обуревала эту метущуюся душу, лишая покоя и радости. И тогда мой муж предал всех кого любил, принял сторону зла, отказавшись от прежней жизни ради власти и могущества. А я могла только наблюдать, как любимый супруг превращается в чудовище… Мое сердце переполняла боль, когда я видела его бесчинства, видела как он убивает ни в чем не повинных людей – женщин, детей, стариков… Казалось, заведенный порядок нельзя изменить, ведь сильнейшие всегда правы, а слабых ждут страдания и смерть, но мой сын думал иначе. Он сделал свой выбор и выступил против отца, защищая угнетенных и обездоленных. Дальнейшее известно – восстание было подавлено, а мой сын брошен в Башню Страха. Я делала все, чтобы освободить его, но оказалась бессильна. Однажды мне удалось похитить перстень Великого Мага – с помощью этого магического предмета можно было проникнуть в темницу, открыть любую дверь. Однако план не удалось выполнить до конца – колдун в тот же день заметил пропажу. Я успела только привязать черный опал к лапке почтового голубя и выпустить птицу на свободу, после чего разгневанный маг убил меня. Опасаясь ставшего возможным побега, Великий Маг наложил на башню еще одно заклятье, сделав так, что Князь может выйти оттуда только тогда, когда кто–то добровольно отдаст за него жизнь. А мою душу чернокнижник так и не отпустил, заточив ее в чашу слез и сказав, что всегда хочет видеть рядом с собой «прекрасное лицо любимой супруги». Так прошла вечность. Но все это время я верила, что однажды волшебный перстень вернется и поможет освободить моего сына…
Одержимая духом Анжела шаг за шагом приближалась к Великому Магу, а он отступал назад, боясь встретиться с ней взглядом.
— Выходит, Князь – сын чернокнижника? – наконец–то смог спросить потрясенный разворачивавшейся на его глазах сценой Сашка. – Никогда бы до такого не додумался!
— Ничего удивительного. Недаром мне всегда не нравился Князь. Яблочко от яблони недалеко падает, от этого типа добра не дождешься. Его папаша убивал людей ради порядка, а он – во имя справедливости. А люди гибли и гибли из–за их разборок! И мой брат погиб, и сестра умирает… Ненавижу всю колдовскую семейку!
Занятые обсуждением новых подробностей биографии Князя, ребята немного отвлеклись от происходящего, а когда вновь посмотрели на колдуна, то обнаружили, что он стоит на самом краю колодца. Анжела, а точнее вселившееся в нее привидение, не унималось:
— Пришел твой смертный час, Великий Маг! Ты умрешь, и твоя смерть освободит души всех, кто погиб в Башне Страха, а главное – Князь обретет свободу! Посмотри вокруг – ты уничтожил все, что когда–то было дорого нам, растоптал любовь, счастье, надежду. И что? Власть сделала тебя счастливее? Нет… Когда–то ты любил своего сына, а теперь посмотри, что стало с ним… Здесь только твоя вина – если бы ты не избрал путь зла, он бы никогда не выступил против отца! Ты сломал наши жизни, Великий Маг. Так сделай хоть одно доброе дело – пожертвуй собой ради освобождения сына, хоть один грех сними со своей души!
— Замолчи! Замолчи…
Колдун слабо отмахивался руками, стараясь не слушать терзавшие его душу слова. Голова раскалывалась от голосов тысяч его жертв, громогласно проклинавших его. Великого Мага охватил ужас, он боялся возмездия, он хотел хоть чем–то искупить свою вину:
— Ладно, хорошо… Я отдам свою жизнь за Князя, но это деяние обязательно должно быть учтено на Страшном суде. Вообще–то в моем сердце живет добро, просто в последнее время оно не часто проявлялось… Не губите мою душу, дайте последний шанс… Я не хочу гореть в аду!
Чернокнижник сделал еще один шаг назад и, не удержавшись на краю, сорвался в колодец. Его крик еще долго звучал в безмолвии огромного зала, а потом над колодцем взметнулось маленькое огненное облачко – Великий Маг сгинул в раскаленной лаве, не оставив после себя даже горстки пепла…
Оцепенение прошло не сразу – какое–то время находившиеся в башне люди больше напоминали восковых манекенов, но потом тишину нарушил голосок пришедшей в себя Мариши:
— Кажется, я жива?
На щеках девчонки играл легкий румянец, черная отметина на лбу исчезла. Юра подбежал к сестренке, помог встать, хотя она вовсе не нуждалась в его помощи – со смертью колдуна роковая связь оборвалась, и к Марише вернулись украденные Великим Магом силы. Радость спасенных ребят была бурной, но несколько преждевременной – мощные стены Башни Страха содрогнулись от удара, на головы посыпались камешки и штукатурка.
— Надо сматывать удочки, — первым оценил ситуацию Сашка и, оттолкнув окаменевшего мутанта, зловещим изваянием возвышавшегося за спиной, ринулся к выходу. – Только куда нам идти?
И снова им потребовалась помощь Князя, прекрасно ориентировавшегося в лабиринтах башни. Бег по содрогавшимся от подземных толчков комнатам, грозившим в любой миг рухнуть на головы находившихся там людей, даже Сашке показался излишне экстремальным развлечением. Но, наконец, все опасности остались за спиной, а впереди возник выход из Башни Страха. Шедший последним Князь неожиданно остановился на пороге…
— Идемте же! Скорее! – выбежавшая наружу Анжела с ужасом смотрела на ходившую ходуном башню, в которой оставался тот, ради кого она и отважилась на столь рискованное путешествие.
— Я не могу.
— Но чары рассеялись, жертва принесена – вы свободны!