- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (36) »
уберечь убийц от возмездия?
– Я ничего не видела… – упрямо повторила старуха.
Поняв, что все равно больше ничего не добьется, комиссар встал.
– Ладно, но я впервые в жизни вижу корсиканку, не желающую отомстить за своих!
В глазах старухи сверкнула молния, но она так и не проронила ни звука. Оноре вздохнул:
– Ну, коль так, поехали, я отвезу вас домой вместе с детишками.
Фред являл собой типичный образчик соблазнителя. Стоило поглядеть на высокую стройную фигуру, черные кудри и голубые глаза – и не оставалось ни тени сомнений, что парню самой судьбой предназначено кружить девичьи головы. Сидя в кабинете Сервионе, Кабри с некоторой тревогой наблюдал, как комиссар устраивается в кресле, а его помощник Кастслле – на стуле, рядом. Полицейские, по-видимому, не собирались говорить, и парень первым пошел в наступление: – Почему вы послали за мной, господин комиссар? – Посмей только еще раз открыть рот, когда тебя ни о чем не спрашивают, и получишь пару таких затрещин, что вовек не забудешь! – не двигаясь с места, заметил Оноре. Фред прикусил язык. Немного помолчав, Сервионе продолжал все тем же спокойным голосом: – Если я еще не начал допрос, Кабри, то вовсе не для того, чтобы нагнать на тебя страху или сбить с толку… нет, на такие штучки мне плевать. Просто я пытаюсь совладать с огромным желанием тебя убить. У бандита пересохло в горле. – Меня убить? – недоверчиво повторил он. – Но за что? – Чтобы отомстить за тех, кого ты прикончил сегодня днем! Кабри изобразил на лице глубокое недоумение. – О чем это вы толкуете, господин комиссар? – Осторожнее! Советую не доводить меня до крайности! – Но… – Молчать! Дайте мне стакан воды, Кастелле… Выпив воду, Оноре утер губы тыльной стороной кисти. – У тебя есть какие-нибудь известия от Анаис? – почти ласково спросил он. – От моей жены? Да… – У нее все в порядке? – Со здоровьем, я думаю, да, а вот на душе не так уж хорошо. – Правда? – Конечно. Жизнь в тюрьме – штука невеселая, а ей придется торчать там еще целых два месяца. – Ну, теперь, когда ты сообщишь наконец новость, которой, надо думать, твоя жена ждала с большим нетерпением, ей сразу полегчает. – Какую новость, господин комиссар? – Что ты сдержал слово и отомстил офицеру полиции Антуану Пьетрапьяна. – Как так? – Съездив с дружками в ущелье Вилльфранш и застрелив его. – Это не я! – Гляди-ка, значит, ты в курсе? А в газетах еще ничего не писали. Кабри с досадой подумал, что сделал промах. – Вы не хуже меня знаете, господин комиссар, что такого рода слухи распространяются очень быстро… – Вот только на сей раз ты перегнул палку, Фред… Зачем тебе понадобилось убивать еще и старого Доминика, и жену Антуана? Не хотел оставлять свидетелей, а? – Уверяю вас, господин комиссар, вы ошибаетесь! Я тут совершенно ни при чем. А кроме того, у меня есть алиби! – Так ты, помимо всего прочего, знаешь еще и точное время, когда это произошло? – Я хотел сказать, что у меня есть алиби на весь день… – Удивительно… – Я ловил рыбу с друзьями неподалеку от Антиба… Выехали рано утром… Можете спросить Юбера, хозяина ресторанчика «Веселый матрос» в Гольф-Жуане. Он сам готовил нам буйабес[2]… Могу добавить, что Мирей, жена Акро, после рыбалки отвезла нас в Гольф. – Кого это – нас? – Ну… Акро, Пелиссана, Бенджена, Бэроля… – Короче, ты сейчас перечислил мне имена своих сообщников? – По рыбалке – да! Оноре наотмашь ударил бандита по лицу. – Прекрати надо мной издеваться! От удара на глазах Кабри выступили Слезы. – Вы не имеете права! – возмутился он. – Инспектор – свидетель! – Инспектор Кастелле был лучшим другом Пьетрапьяна и, думаю, был бы очень рад, если бы я на минутку отлучился и позволил поговорить с тобой наедине… И чем вы занимались целый день? – Играли в шары, в белот… Юбер подтвердит. Сервионе поглядел на инспектора: – Кастелле, наведите справки об этом Юбере и выясните, с чего это он так любезно предоставляет алиби убийцам. – Но, послушайте, – взвился Кабри, – почему вам непременно понадобилось взвалить эти убийства на меня? У вас нет свидетелей! Комиссар заколебался. Если он заговорит о Базилии, не исключено, что бандит сломается, а если нет, то старуха и малыши окажутся в смертельной опасности. Кабри – крепкий орешек. И Оноре это знал. – Нет, к несчастью, свидетелей у меня нет. Фред с облегчением перевел дух, но каким бы легким ни был этот вздох, комиссар все же уловил его и окончательно уверился в виновности Кабри. – Тебе чертовски повезло, что свидетелей нет, – буркнул он, желая окончательно усыпить бдительность противника. – Тем не менее я не сомневаюсь, что Пьетрапьяна убили ты и твои дружки. – Послушайте, господин комиссар… – Нет! – Вы же не станете держать меня под замком только потому, что вам взбрело в голову, будто я убийца вашего… – Уходи! – Я… я могу уйти? – Я же сказал: убирайся! – Спасибо, господин комиссар! В тот момент, когда Кабри уже взялся за ручку двери, Оноре невозмутимо посоветовал: – В ближайшие дни постарайся как можно больше насладиться жизнью, Фред. Повеселись хорошенько перед тюрьмой. Парень попробовал хорохориться. – Ну, я еще не там! И вообще мне ничто не грозит, если, конечно, вам не вздумается сажать невиновных! – Да, пока ты не в тюрьме, но можешь на меня положиться – я отправлю тебя туда. И окажешься ты в камере очень надолго, я думаю даже, до конца твоих дней, и сократить срок сможет только палач, коли ему вздумается потолковать с тобой особо, как-нибудь на рассвете… Выходя из полицейского участка, Фред Кабри облизывал пересохшие губы и мучительно раздумывал, уж не совершил ли он, случаем, одну из тех ошибок, которые бандитам, желающим жить спокойно, делать никак нельзя… – Это будет нелегко, шеф… – коротко заметил Кастелле, как только Кабри оставил их вдвоем. – Ну и что? Отправляйся за Консегюдом.
В преступном мире побережья Гастон Консегюд считался вполне преуспевающей личностью. Теперь для него и речи не могло быть о том, чтобы ввязываться в темные истории, где риск очень велик, а прибыли ничтожны. Вместе со своей женой Жозетт, давно удалившейся от дел, он жил на очаровательной, хотя внешне отнюдь не роскошной, вилле в Мон-Борон. Консегюд вел спокойную жизнь богатого рантье, тщательно избегая каких бы то ни было скандалов. Соседям и в голову не приходило, что на совести этих тихих на вид супругов множество преступлений, и все считали
Фред являл собой типичный образчик соблазнителя. Стоило поглядеть на высокую стройную фигуру, черные кудри и голубые глаза – и не оставалось ни тени сомнений, что парню самой судьбой предназначено кружить девичьи головы. Сидя в кабинете Сервионе, Кабри с некоторой тревогой наблюдал, как комиссар устраивается в кресле, а его помощник Кастслле – на стуле, рядом. Полицейские, по-видимому, не собирались говорить, и парень первым пошел в наступление: – Почему вы послали за мной, господин комиссар? – Посмей только еще раз открыть рот, когда тебя ни о чем не спрашивают, и получишь пару таких затрещин, что вовек не забудешь! – не двигаясь с места, заметил Оноре. Фред прикусил язык. Немного помолчав, Сервионе продолжал все тем же спокойным голосом: – Если я еще не начал допрос, Кабри, то вовсе не для того, чтобы нагнать на тебя страху или сбить с толку… нет, на такие штучки мне плевать. Просто я пытаюсь совладать с огромным желанием тебя убить. У бандита пересохло в горле. – Меня убить? – недоверчиво повторил он. – Но за что? – Чтобы отомстить за тех, кого ты прикончил сегодня днем! Кабри изобразил на лице глубокое недоумение. – О чем это вы толкуете, господин комиссар? – Осторожнее! Советую не доводить меня до крайности! – Но… – Молчать! Дайте мне стакан воды, Кастелле… Выпив воду, Оноре утер губы тыльной стороной кисти. – У тебя есть какие-нибудь известия от Анаис? – почти ласково спросил он. – От моей жены? Да… – У нее все в порядке? – Со здоровьем, я думаю, да, а вот на душе не так уж хорошо. – Правда? – Конечно. Жизнь в тюрьме – штука невеселая, а ей придется торчать там еще целых два месяца. – Ну, теперь, когда ты сообщишь наконец новость, которой, надо думать, твоя жена ждала с большим нетерпением, ей сразу полегчает. – Какую новость, господин комиссар? – Что ты сдержал слово и отомстил офицеру полиции Антуану Пьетрапьяна. – Как так? – Съездив с дружками в ущелье Вилльфранш и застрелив его. – Это не я! – Гляди-ка, значит, ты в курсе? А в газетах еще ничего не писали. Кабри с досадой подумал, что сделал промах. – Вы не хуже меня знаете, господин комиссар, что такого рода слухи распространяются очень быстро… – Вот только на сей раз ты перегнул палку, Фред… Зачем тебе понадобилось убивать еще и старого Доминика, и жену Антуана? Не хотел оставлять свидетелей, а? – Уверяю вас, господин комиссар, вы ошибаетесь! Я тут совершенно ни при чем. А кроме того, у меня есть алиби! – Так ты, помимо всего прочего, знаешь еще и точное время, когда это произошло? – Я хотел сказать, что у меня есть алиби на весь день… – Удивительно… – Я ловил рыбу с друзьями неподалеку от Антиба… Выехали рано утром… Можете спросить Юбера, хозяина ресторанчика «Веселый матрос» в Гольф-Жуане. Он сам готовил нам буйабес[2]… Могу добавить, что Мирей, жена Акро, после рыбалки отвезла нас в Гольф. – Кого это – нас? – Ну… Акро, Пелиссана, Бенджена, Бэроля… – Короче, ты сейчас перечислил мне имена своих сообщников? – По рыбалке – да! Оноре наотмашь ударил бандита по лицу. – Прекрати надо мной издеваться! От удара на глазах Кабри выступили Слезы. – Вы не имеете права! – возмутился он. – Инспектор – свидетель! – Инспектор Кастелле был лучшим другом Пьетрапьяна и, думаю, был бы очень рад, если бы я на минутку отлучился и позволил поговорить с тобой наедине… И чем вы занимались целый день? – Играли в шары, в белот… Юбер подтвердит. Сервионе поглядел на инспектора: – Кастелле, наведите справки об этом Юбере и выясните, с чего это он так любезно предоставляет алиби убийцам. – Но, послушайте, – взвился Кабри, – почему вам непременно понадобилось взвалить эти убийства на меня? У вас нет свидетелей! Комиссар заколебался. Если он заговорит о Базилии, не исключено, что бандит сломается, а если нет, то старуха и малыши окажутся в смертельной опасности. Кабри – крепкий орешек. И Оноре это знал. – Нет, к несчастью, свидетелей у меня нет. Фред с облегчением перевел дух, но каким бы легким ни был этот вздох, комиссар все же уловил его и окончательно уверился в виновности Кабри. – Тебе чертовски повезло, что свидетелей нет, – буркнул он, желая окончательно усыпить бдительность противника. – Тем не менее я не сомневаюсь, что Пьетрапьяна убили ты и твои дружки. – Послушайте, господин комиссар… – Нет! – Вы же не станете держать меня под замком только потому, что вам взбрело в голову, будто я убийца вашего… – Уходи! – Я… я могу уйти? – Я же сказал: убирайся! – Спасибо, господин комиссар! В тот момент, когда Кабри уже взялся за ручку двери, Оноре невозмутимо посоветовал: – В ближайшие дни постарайся как можно больше насладиться жизнью, Фред. Повеселись хорошенько перед тюрьмой. Парень попробовал хорохориться. – Ну, я еще не там! И вообще мне ничто не грозит, если, конечно, вам не вздумается сажать невиновных! – Да, пока ты не в тюрьме, но можешь на меня положиться – я отправлю тебя туда. И окажешься ты в камере очень надолго, я думаю даже, до конца твоих дней, и сократить срок сможет только палач, коли ему вздумается потолковать с тобой особо, как-нибудь на рассвете… Выходя из полицейского участка, Фред Кабри облизывал пересохшие губы и мучительно раздумывал, уж не совершил ли он, случаем, одну из тех ошибок, которые бандитам, желающим жить спокойно, делать никак нельзя… – Это будет нелегко, шеф… – коротко заметил Кастелле, как только Кабри оставил их вдвоем. – Ну и что? Отправляйся за Консегюдом.
В преступном мире побережья Гастон Консегюд считался вполне преуспевающей личностью. Теперь для него и речи не могло быть о том, чтобы ввязываться в темные истории, где риск очень велик, а прибыли ничтожны. Вместе со своей женой Жозетт, давно удалившейся от дел, он жил на очаровательной, хотя внешне отнюдь не роскошной, вилле в Мон-Борон. Консегюд вел спокойную жизнь богатого рантье, тщательно избегая каких бы то ни было скандалов. Соседям и в голову не приходило, что на совести этих тихих на вид супругов множество преступлений, и все считали
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (36) »
