Их модели красовались тут и там: у самого потолка те, что завоевывали призы в прошлые годы, на шкафах, подоконниках — рабочие лошадки, участники текущих соревнований. Не только короли моделизма — изделия класса F3a — пилотажки, способные выполнить все те фигуры, что и асы на настоящих самолетах, и даже то, что тем не под силу. В почете и кордовые, и планеры, и самолеты–копии.
Вот на почетном месте фанфлай — буквально «фанат полета» — забавный самолет с огромными рулями управления. На них ставят мощные моторы — и творят та–акое! Можно висеть практически неподвижно, почти как вертолет, или выполнить полет «на ноже» — вниз крылом. А суперпилоты ухитрялись «летать» на фанфлаях даже задом наперед! Жаль, нельзя на таком просто рвануть, или пройти каскад фигур высшего пилотажа — это чудо попросту развалится.
А на столах — то, что в работе, будущие конструкции–чемпионы. Весь производственный процесс — на виду. Бальса, пластик, моторы, винты… Делали и автомобильчики, и кораблики, последние — редко. Потренироваться в пилотаже можно на поле в километре от клуба, испытать автомобильчик — хоть во дворе, а где у нас ближайший водоем? Километров пять до водохранилища. Да и соревнования для водоплавающих редки в нашей сухопутной местности.
И все же Витёк решил изготовить судно. Так, для порядка, потом подвесить дома на веревочках — красиво. Но сначала насладиться гонками на водохранилище. Корпус он уже изготовил, дело нехитрое. Кто–то из предков выстругал когда–то в далеком прошлом деревянную матрицу. И каждый мог теперь быстренько сбацать корпус корабля: несколько слоев стеклоткани с эпоксидкой, кусочек уменья, толика аккуратности, да подождать, пока прихватит — и остается только зашкурить! Сейчас нужно было очень аккуратно просверлить дырочки под винты. Тонким сверлом — сквозные, затем сверлом с диаметром, равным шляпке винтика — зенкуем на пару миллиметров. Чтобы все было аккуратно!
— Витёк, здорова! — голос оторвал от требующей аккуратности работы. Андронов поднял голову и улыбнулся. Перед ним стоял Мишка Лепехов. С Мишкой они были знакомы давно. Познакомились в клубе. Только последние недели Лепехова видно не было. Болел что ли?
— Привет, — протянул руку Витя. — Ты где пропадал? Болел?
— Да, было дело, продулся, простудился. У тебя как дела?
— Здорово! — радостно заявил Витька. — Я вчера к такой штуке ездил.
— Как штуку зовут? — подколол Лепехов. Мишка был на пару лет постарше, и шутки у него приобретали двусмысленность и скабрезность, которыми болеют все мальчишки в возрасте 15–17 лет. Андронов подколки «не понял».
— Там артефакт. Не далеко в лесу, — сбивчиво принялся говорить Витя. — Помнишь, по телеку про него говорили? Так это не треп, он и вправду там есть. Я в него с машинкой попасть пытался… И Витька рассказал о вчерашних похождениях. Лепехов слушал, не перебивая, а Витёк говорил все увереннее и увереннее, уверенности придавало и то, что Лепехов верил всему, что он говорит, и то, что постепенно вокруг него собрались другие члены кружка. А ведь и собрались, и слушали внимательно.
— Врешь! — подытожил Толстик, когда Витёк закончил рассказ.
Витя хотел ответить, но не успел: в дверях появился тренер. Начальство не опаздывает, оно — задерживается. Один из мелких — первогодок — Санек, бросился, было, с вопросом к Валерию Павловичу, но остановился на полушаге–полуслове. Потому что с Валерием Павловичем в клуб вошел незнакомый человек, осторожно так, озираясь. Не как хозяин: так ходят разные там представители ЖЭКа и прочие, считающие себя большими начальниками. Незнакомец озирался и никак не мог найти места, где бы встать. Как родитель, коего родной ребенок впервые привел на станцию юных техников.
— Здравствуйте. У нас необычный гость, ребята! — В голосе Валерия Павловича явилась некая торжественность, точно как на объявлении результатов соревнований. — Семен Семенович, ученый, занимающийся с другими, такими же как он, людьми, тайнами неизведанного, неопознанного. Летающими тарелками…
Тренер запнулся, и был тут же ошарашен Толстиком:
— Он с двадцать пятого института на Военке, что ли? Который за НЛО следит?
— Нет, я не военный, — подал голос гость, — мы самостоятельная организация, занимающаяся уфологией и не только…
— Охотники за привидениями? — Не удержался Витёк.
— Кое–кто занимается и этим.
— А Вы чем занимаетесь? Кого ловите, если не тарелки и не привидений? Вампиров?
Ребята захихикали.
— Мы ловим артефакты…
Клуб разом затих, ребята затаили дыхание. Семен Семенович, не ожидавший такой реакции, растеряно обернулся к тренеру в поиске поддержки.
— Вы, конечно, знаете, ребята, — нашелся Валерий Палыч. — что в нашем районе найден самый большой артефакт, не какой–нибудь там каменный шарик в два метра, а некое сооружение более ста пятидесяти… Как Пирамида Хеопса среди других артефактов. И вот, ученые предложили нам, моделистам, присоединиться к исследованиям таинственного объекта…
— Радиоуправляемыми моделями! — закончил за Валерия Павловича Толстик.
Взрослые дяди уставились, полуоткрыв рты, на мальчика.
— А Витёк уже все обследовал. В тоннеле две модели один к шести развернутся! — Объяснило Самое Толстое Существо, которое еще пять минут назад не верило ни единому слову Андронова.
— Ты… Уже обследовал? — Валерий Павлович повернулся к Витьку.
Подростку показалось, что все происходящее — сказка, фэнтези. Или он был во всем прав, и все — наяву?
— Хорошие идеи приходят одновременно в разные головы! — Витёк пожал плечами.
— Да, и что мне теперь говорить? — Семен Семеныч даже присел.
«Куда же он? Там ведь ножка еле держится. Тоже мне, Семен Семеныч! Прям — «Бриллиантовая рука»! Или «Невезучие» — подумал Витёк. Судя по похихикиванию ребятни, ассоциация с героем старой комедии пришла в голову не ему одному.
— Вам лучше пересесть, — поймал под локоть уфолога тренер, вот сюда.
— А расскажите нам об артефакте! — Нашелся Витёк,