обсуждается.

— Не перейти ли нам сразу к восьмой странице? — мрачно предложил Ваймс. За его спиной газета снова зашелестела.

— Ну? — сказал он. — Это там они обычно печатают глупые политические карикатуры, так ведь?

— Вы положили бритву, сэр? — спросил Вилликинс.

— Да!

— Возможно, было бы неплохо, если бы вы также отошли от умывальника, сэр.

— Там карикатура на меня, не так ли… — угрюмо сказал Ваймс.

— Действительно, сэр. Она изображает маленького нервничающего вампира и вас довольно, если можно так сказать, большого, большего, чем в жизни, сэр, нависающего над столом и сжимающего деревянный кол в правой руке. Карикатура озаглавлена — «Как насчет того, чтобы вести слежку, сидя на жердочке?» Сэр, это юмористическая игра слов — с одной стороны речь идет об обычной полицейской работе…

— Думаю, что я уловил смысл, — устало ответил Ваймс. — Как насчет того, чтобы сгонять в редакцию и выкупить оригинал карикатуры прежде, чем это сделает Сибилла? Каждый раз, когда газеты помещают карикатуру на меня, она приобретает ее оригинал и вешает в библиотеке!

— Мистеру, э-ээ… Физзу удалось поймать портретное сходство с вами, сэр, — признал дворецкий. — К сожалению, ее Светлость уже проинструктировала меня посетить редакцию Таймс с тем же поручением.

Ваймс застонал.

— Более того, сэр, — продолжил Вилликинс, — ее Светлость выразила пожелание, чтобы я напомнил вам, что Юный Сэм и она встречаются с вами в студии Сэра Джошуа, ровно в одиннадцать. Картина находится на очень важном этапе, как я понимаю.

— Но, я…

— Она выразилась очень определенно, сэр. Она сказала, что если командор полиции не может себе позволить тратить время на себя, то кто может?

В тот день в 1802 году, художник Методия Плут был разбужен посреди ночи звуками борьбы, идущими из ящика его прикроватного столика.

И вот опять…

Подвал освещался единственным тусклым светильником, который придавал темноте разные структуры и отделял тени от еще более темных теней.

Фигуры были еле заметны. Нормальный глаз не смог бы определить, кто из них говорит.

— Об этом лучше молчать, понятно?

— Молчать? Он мертв!

— Это касается только гномов! И не предназначено для ушей Городской Стражи! Стражникам здесь места нет! Хочет ли кто-нибудь из нас видеть их здесь?

— Но в страже есть гномы — офицеры…

— Ха! Д’ркзза. Они слишком долго были на солнце. Солнце превратило их в низкорослых людей. Разве они еще думают по-гномьи? И Ваймс будет все время докапываться и размахивать глупым старьем, которое они называют законами. Почему мы должны попускать такое насилие? К тому же, это никакая не загадка. Только тролль мог сделать такое, согласны? Я сказал, мы согласны?

— Это то, что произошло, — сказала фигура, голос был высокий и старческий и, по правде сказать, неуверенный.

— Конечно, это был тролль, — ответил другой голос, точно такой же как и предыдущий, но обладающий большей уверенностью.

Последующая пауза была подчеркнута вездесущим звуком насосов.

— Это мог быть только тролль, — повторил первый голос. — Разве не говорят, что за каждым преступлением стоит тролль?

Когда командор Сэм Ваймс прибыл на работу, перед Домом Стражи в Псевдополис-Ярде собралась небольшая толпа. Вплоть до сих пор утро было солнечным и прекрасным. Оно все еще оставалось таким же солнечным, но было уже далеко не прекрасным. В толпе виднелись плакаты. «Кровососы — вон!» — прочел Ваймс и — «Нет клыкам!» Лица обратились к нему со зловещим и полуиспуганным вызовом.

Он выругался сквозь зубы, но и только. Рядом с ним стоял Отто Шрик, иконографер Таймс, с унылым видом держащий в руках зонтик.

— Тебе-то что здесь надо, Отто, — спросил Ваймс, — пришел заснять первоклассные беспорядки?

— Это новости, командор, — ответил Отто, разглядывая свои ослепительно сияющие ботинки.

— И кто же предупредил тебя?

— Я фсего лишь делаю снимки, командор, — сказал Отто, подняв голову и глядя с обиженным выражением лица. — Ф любом случае, я не сказал бы, даже если бы знал, поскольку у нас «Сфоботта Слоффа».

— Свобода подливать масла в огонь, ты имеешь в виду, — настойчиво продолжал Ваймс.

— Да, для фас сфоботта повернулась таким боком, — ответил Отто, — никто не гофорил, что она хороша для фсех.

— Но… Ты же сам вампир! — сказал Ваймс, указывая на плакаты, — тебе нравится, что из этого раздули?

— И тем не менее, это тоже нофости… — кротко ответил Отто.

Ваймс снова взглянул на толпу. Она в основном состояла из людей. Среди них был один тролль, хотя он, скорее всего, присоединился из общих соображений, просто поучаствовать в событиях. Вампиру понадобится дрель и очень много терпения, прежде чем он сможет причинить троллю хоть какой-нибудь вред. И все же было кое-что хорошее во всем происходящем, если можно так говорить — это маленькое шоу отвлекло внимание народа от Кумской Долины.

— Странно, что они ничего не имеют против тебя, Отто, — сказал он, немного успокаиваясь.

— Я неофициальное лицо, — ответил Отто, — у меня нет меча, нет значка. Я никому не угрожаю. Я фсего лишь делаю сфою работу. И еще, я фызыфаю у них смех.

Ваймс уставился на Отто. Он никогда раньше не думал об этом, но — да, это так… Маленький суетливый Отто в своей театральной, черной, подбитой алым шелком накидке со множеством карманов, в которых он держит все принадлежности, в сияющих черных ботинках, с тщательно подстриженными волосами на лбу и, не в последнюю очередь, со своим забавным акцентом, который проявляется сильнее или слабее в зависимости от того, с кем он говорит, он совсем не выглядит угрожающим. Он выглядит забавно — шуточный, опереточный вампир. Ваймсу никогда раньше не приходило в голову, что шутку сыграли со всеми остальными. Будь смешным и тебя перестанут бояться.

Он кивнул Отто и вошел внутрь здания, где около слишком высокой конторки дежурного офицера на ящике стояла сержант Шельма Малопопка, на ее рукавах сияли новенькие нашивки. Ваймс сделал себе мысленную заметку сделать что-то с этим ящиком. Некоторые полицейские — гномы — принимали его слишком близко к сердцу.

— Я думаю, что пара ребят снаружи была бы кстати, Шельма. Ничего