лишь только кровь указывала теперь на то, что оно там было.
Взгляд Раджа позеленел от кипящей ненависти.
— Это все была уловка? Ты никогда не терял свои видения? Никогда не собирался искать смерти? Ты спланировал все это?
Менчерес не смог сдержаться и иронично рассмеялся.
— Ничто из этого уловкой не было, за исключением сегодняшней ночи. Ты почти победил, дядя, но так или иначе судьба отдала мне назад все, что я проиграл — и еще больше.
— Что теперь? — прошипел Радж. — Собираешься оторвать мне голову?
Менчерес отозвал свою силу от искореженной решетки вокруг них и послал вниз к крыше Башни Симфонии, где он стоял ранее, ожидая, когда пробьет полночь. Он обхватил ею серебряный кинжал, который припрятал там. Тот самый, который он использовал в ритуале.
Он поймал кинжал одной рукой, замечая страх во взгляде Раджа, когда тот увидел его.
— Я ничего тебе не оторву, — произнес Менчерес, проводя лезвием по груди Раджа и покрывая его с обеих сторон кровью Хранителя Закона. Сразу же ярко освещенный купол вокруг них исчез в бесконечно-черном Дуате. Одинокая лодка плыла к ним по реке цвета обсидиана.
— Это сделает он, — закончил Менчерес, кивая на паромщика.
Раджедеф закричал, когда появилась рогатая фигура Акена. Менчерес отпустил Раджа, чтобы отступить, вытаскивая из Хранителя Закона стальные балки и собирая их в кучу внизу. Акен схватил Раджа одной длинной рукой, когда тот попытался сбежать, открыв широкий рот в ужасающей, беззубой усмешке.
Никто не сможет убежать от правителя подземного мира, мрачно подумал Менчерес. Даже он. Однажды он тоже окажется в этой лодке, дабы предстать перед Анубисом, его грехи измерит на весах Маат, и он узнает, ждет ли его Пожиратель или мир вечного покоя в полях Иалу.
Но не сегодня.
Раджедеф все еще кричал, когда Акен опустил его в лодку. Рогатая голова паромщика кивнула Менчересу.
— Подходящая замена, Менкаур. Скажи мне, ты нашел свою тьму?
Холодок пробежал по Менчересу.
— Мою тьму?
— Киру, — сказал паромщик, произнося ее имя, как это сделали бы древние кельты.
Менчерес начал смеяться. Всю символику он понял не правильно. Его видения показывали темноту, все приближающуюся к нему и собирающуюся поглотить его. Он думал, что это смерть, потому что отчаяние не позволяло ожидать ничего иного, но это не была смерть. Это была она.
Кира. Кельтское слово, означающее "темный".
— Да, я нашел ее, — сказал он Акену. Воспоминание о том бесконечном протяжении тьмы в его видениях, заполняющем каждый аспект его будущего, внезапно стал самым прекрасным изображением, которое когда-либо созерцал Менчерес.
Он отвернулся от паромщика. Черная пустота исчезла, сменившись сиянием разрушенной пирамиды вокруг него и огней города снаружи. Медленно высыхающее тело Раджедефа лежало теперь у основания сооружения, совершенно безжизненное. Его душа теперь плыла в лодке паромщика на пути в Дуат.
Менчересу предстоял свой собственный путь, но путь этот был с Кирой, в их будущее.
ЛитВек: бестселлеры месяца
