- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
держать голову и размышлять о внутренней красоте.
Внезапно мисс Мэссингпоул протягивает гигантскую баночку с какой-то жёлтой кремообразной дрянью:
— Это должно помочь.
Леди Лавандовой Комнаты снимает крышку и нюхает:
— Пахнет не очень приятно.
Чё-оорт! Ну, надо же. Вещица-то не предназначается для принятия твоей ванны. Или для твоего лица. Это вообще-то для моей задницы. И раз она поможет, как думает Ветеринар Мэссингпоул, то для меня она — первосортная.
Мисс Намусоришь-На-Мои-Коврики-И-Я-Убью-Тебя всё ещё смотрит с сомнением:
— Как же это на него намазывать?
«Я буду сидеть не двигаясь, — мысленно обещаю я. — Я буду сидеть неподвижно.»
Но она не об этом беспокоится.
— Эта штука такая липкая, я никогда не вымою её из-под ногтей.
О, моя ты дорогая! Надеюсь, Вы понимаете, что я чуть не свалился со стола, от такой её искренней тревоги и печали обо мне. О боже! Может быть, она скорее заберёт меня домой и позволит мне расцарапать себя дополногооблысеня, чем рискнёт коснуться одним из своих совершенных Перламутровых коготков противной, дурно пахнущей жёлтой дряни.
— У меня идея, — сказала Главнокомандующая Мэссингпоул. — Мы побреем его.
Эй, на чьей она стороне?
Я вытаращился.
И миссис Т. тоже:
— Побрить его?
— Да. Это превосходная идея. (Я замираю от ужаса. Она включает бритву.) Мы сбреем всю оставшуюся шерсть. И тогда крем будет лучше втираться. Проблема уйдет быстрее. А вся его шерсть отрастёт достаточно скоро.
О, конечно! Чудненький план!
А Королева Ручки-в-Креме придавила меня к столу локтями. (Я и сам тщательно забочусь о своих лапах, как всякий щенок, но её паранойя о совершенных ноготках уже не лезет ни в какие ворота).
Брррр.
Брррр.
Брррррррр.
БРРРРРРРРРРРР.
Я, конечно, надеюсь, что никто никогда и в половину не будет так жесток с Вами. Когда они закончили, пол медицинского кабинета стал похож на пол парикмахерской, девицы с блестящими черепами снова в моде.
И я был голый. Моя кожа была как у общипанного цыплёнка.
Они прервались для малюсенькой дискуссии о том, где остановиться.
— Хвост бреем полностью?
— Да, я оставлю только чуточку на самом кончике.
— А что насчёт головы?
Круэлла Мэссингпоул осматривает мою голову в поисках той заразы (неважно как она называется), которая довела меня до такого позора.
— Выше шеи всё чисто. Так что можно оставить голову, и посмотрим, как он пойдёт.
Посмотрим, как он пойдёт? Возможно, она имеет в виду, посмотрим, с какого утёса он бросится. Или посмотрим, как со всей этой свалившей его дрянью, он доберётся до своей подстилки и тихонечко будет чахнуть и угасать.
Посмотрим, как он пойдёт, в самом деле! Он пойдёт точно так, как вы и ожидали, что он пойдет.
Чертовски быстро!
В мои планы не входило позволить всяким любопытствующим в приёмной таращиться на весенний писк моды «ретривер а-ля полуфабрикат, разогреть в микроволновке». Нет уж, гррраждане! Как только она закончила втирать эту противную бурду в моё бедное обритое тело и сняла меня со стола, я рванул прочь.
Захватив абсолютно врасплох Маньячку Мэссингпоул, я крутанулся, нырнул у неё между ног и помчался на выход знакомой дорогой мимо всех её полок с чудненькими Он-Даже-Не-Заметит-Как-Иголка-Войдёт-В-Него шприцами (Мечтать не вредно! Мы не все такие полумёртвые, как Старина Найджел), мимо рядов клеток, набитых хмурыми, озабоченно вылизывающимися кошаками, прямым ходом через заднюю дверь на автостоянку.
Там я и ждал, укрывшись за огромной табличкой ТОЛЬКО ДЛЯ КЛИЕНТОВ, на случай, если кто-нибудь увидит меня.
Наконец-то появилась она, само очарование и обаяние:
— Энтони! Энтониииии!
Она думает, что я идиот?
Я рычу. «Открывай машину! — это означает. — Открой дверь! Впусти меня, пока никто не увидел, живо!»
— О, вот ты где, пупсик! — она улыбается мне. У миссис Предательницы хватает наглости улыбаться. — Всё в порядке, дорогой. Теперь ты в безопасности. Та противная леди ветеринар больше не огорчит тебя.
Ясно. Она думает, что моя память тоже сбрита. Ну-ну, я так не думаю! Я отлично помню двух человек, которые нависали надо мной и прижимали меня к столу.
Работающих как одна команда.
(И не думай, что этот уникум поспешит, спотыкаясь и падая, назад к своему энтузиасту-целителю.)
Всю дорогу домой я тщательно планирую свой следующий ход. Если она думает, что я собираюсь вышагивать по садовой дорожке с высоко поднятой головой, то она заблуждается. Хотя бы потому, что сплетни распространяются в этом переулке как в крольчатнике…
Я уже представляю. Простенько, незамысловато, под заголовком «Невероятно»:
Но она не об этом беспокоится.
— Эта штука такая липкая, я никогда не вымою её из-под ногтей.
О, моя ты дорогая! Надеюсь, Вы понимаете, что я чуть не свалился со стола, от такой её искренней тревоги и печали обо мне. О боже! Может быть, она скорее заберёт меня домой и позволит мне расцарапать себя дополногооблысеня, чем рискнёт коснуться одним из своих совершенных Перламутровых коготков противной, дурно пахнущей жёлтой дряни.
— У меня идея, — сказала Главнокомандующая Мэссингпоул. — Мы побреем его.
Эй, на чьей она стороне?
Я вытаращился.
И миссис Т. тоже:
— Побрить его?
— Да. Это превосходная идея. (Я замираю от ужаса. Она включает бритву.) Мы сбреем всю оставшуюся шерсть. И тогда крем будет лучше втираться. Проблема уйдет быстрее. А вся его шерсть отрастёт достаточно скоро.
О, конечно! Чудненький план!
Для неё.
Я поворачиваю голову к той самой леди, которая когда-то вызволила меня из клетки; которая когда-то решила, что я буду полезным для её семейства; которая купила мне мою первую настоящую собачью постель и мою ярко-красную пластиковую миску; которая подходила пятнадцатьраз в мою первую ночь, чтобы утешить и успокоить меня. Она любит меня. Я знаю это. Но угадайте, что эта пронырливая изменница сказала Мяснику Мэссингпоул? — Отлично. Приступим!
4. Поговорим О Жестокости
Они были безжалостны, эти леди. Я думаю, что никогда ещё так не сражался, и не помню, чтобы я когда-либо так быстро проигрывал. Поговорим о жестокости. Миледи Мэссингпоул орудовала бритвой как герой фильма ужасов, который Вам ещё не разрешают смотреть, и при этом она угрожала мне анестезией, если я не прекращу извиваться!
А Королева Ручки-в-Креме придавила меня к столу локтями. (Я и сам тщательно забочусь о своих лапах, как всякий щенок, но её паранойя о совершенных ноготках уже не лезет ни в какие ворота).
Брррр.
Брррр.
Брррррррр.
БРРРРРРРРРРРР.
Я, конечно, надеюсь, что никто никогда и в половину не будет так жесток с Вами. Когда они закончили, пол медицинского кабинета стал похож на пол парикмахерской, девицы с блестящими черепами снова в моде.
И я был голый. Моя кожа была как у общипанного цыплёнка.
Они прервались для малюсенькой дискуссии о том, где остановиться.
— Хвост бреем полностью?
— Да, я оставлю только чуточку на самом кончике.
— А что насчёт головы?
Круэлла Мэссингпоул осматривает мою голову в поисках той заразы (неважно как она называется), которая довела меня до такого позора.
— Выше шеи всё чисто. Так что можно оставить голову, и посмотрим, как он пойдёт.
Посмотрим, как он пойдёт? Возможно, она имеет в виду, посмотрим, с какого утёса он бросится. Или посмотрим, как со всей этой свалившей его дрянью, он доберётся до своей подстилки и тихонечко будет чахнуть и угасать.
Посмотрим, как он пойдёт, в самом деле! Он пойдёт точно так, как вы и ожидали, что он пойдет.
Чертовски быстро!
В мои планы не входило позволить всяким любопытствующим в приёмной таращиться на весенний писк моды «ретривер а-ля полуфабрикат, разогреть в микроволновке». Нет уж, гррраждане! Как только она закончила втирать эту противную бурду в моё бедное обритое тело и сняла меня со стола, я рванул прочь.
Захватив абсолютно врасплох Маньячку Мэссингпоул, я крутанулся, нырнул у неё между ног и помчался на выход знакомой дорогой мимо всех её полок с чудненькими Он-Даже-Не-Заметит-Как-Иголка-Войдёт-В-Него шприцами (Мечтать не вредно! Мы не все такие полумёртвые, как Старина Найджел), мимо рядов клеток, набитых хмурыми, озабоченно вылизывающимися кошаками, прямым ходом через заднюю дверь на автостоянку.
Там я и ждал, укрывшись за огромной табличкой ТОЛЬКО ДЛЯ КЛИЕНТОВ, на случай, если кто-нибудь увидит меня.
Наконец-то появилась она, само очарование и обаяние:
— Энтони! Энтониииии!
Она думает, что я идиот?
Я рычу. «Открывай машину! — это означает. — Открой дверь! Впусти меня, пока никто не увидел, живо!»
— О, вот ты где, пупсик! — она улыбается мне. У миссис Предательницы хватает наглости улыбаться. — Всё в порядке, дорогой. Теперь ты в безопасности. Та противная леди ветеринар больше не огорчит тебя.
Ясно. Она думает, что моя память тоже сбрита. Ну-ну, я так не думаю! Я отлично помню двух человек, которые нависали надо мной и прижимали меня к столу.
Работающих как одна команда.
(И не думай, что этот уникум поспешит, спотыкаясь и падая, назад к своему энтузиасту-целителю.)
Всю дорогу домой я тщательно планирую свой следующий ход. Если она думает, что я собираюсь вышагивать по садовой дорожке с высоко поднятой головой, то она заблуждается. Хотя бы потому, что сплетни распространяются в этом переулке как в крольчатнике…
Я уже представляю. Простенько, незамысловато, под заголовком «Невероятно»:
Огромный, общипанный, четырёхногий цыплёнок замечен в Можжевеловом Переулке. В этом выпуске: Мы в Опасности? А Наш Учёный спрашивает: «Не слишком ли далеко зашло Генетически Модифицированное Вмешательство?» Смотрите страницы 2, 3, 4, 14 и 16. Плюс! Любимые рецепты куриных ножек! Фотографии в нашем специальном рекламном вкладыше. Совершенно БЕСПЛАТНО!Нет уж, спасибо. Я проберусь под самой стеночкой дома под прикрытием сирени, спрячусь в рюкзаке под кроватью в
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »