вращающейся двери, стиснув ключи в ладони. Едва она добежала до машины, как он вылетел из двери.
— Сьюзен! — вопил он на бегу. — Не смей!
Запершись в машине, Сьюзен путалась в ключах, нужный никак не находился…
— Сьюзен, позволь поговорить с тобой! — Боуэн уже рвал дверцу. Ключ все не вставлялся. Она стала совать другой.
— Сьюзен, дай мне объяснить! Ты все неправильно понимаешь!
Ключ, тот самый, скользнул в прорезь, и она нажала на газ.
— Сьюзен, не делай этого! — Он молотил по стеклу, стараясь разбить. — Выслушай меня! Да послушай же!
Сьюзен вывернула на дорогу.
— Я пытаюсь спасти тебя, как ты не понимаешь!
Когда, набирая скорость, она уезжала, в заднем зеркальце маячил Боуэн: он ругался и топал ногами.
Несколько часов мчалась она на восток, по темному скоростному шоссе, теперь действительно массачусетскому, забыв про ужас и усталость. Против воли никого не забирают. Защитит ли ее это? Или теперь Существо разозлилось так сильно, что нарушит собственные правила и заберет ее без ее согласия? Когда небо посветлело, Сьюзен увидела впереди боковую дорогу, свернула на нее и вскоре, к счастью, обнаружила у поворота небольшой мотель. Было почти семь утра, когда она подъехала к дверям. Заперты. За окном Сьюзен увидела бледно-желтый свет лампы и постучала. Вскоре ей открыла полусонная женщина. — Всю ночь ехали? — спросила она, пока Сьюзен с трудом выводила каракули подписи в регистрационной книге. — Да. — Зато приехали в самое правильное место. У нас самые мягкие постели в округе. Фрэнк Росс по-другому не умел. Фрэнк был мой муж. Умер в прошлом году. — Сочувствую. — Сьюзен наклонилась над чемоданом. — Во всем подавай ему совершенство, знаете ли. Все должно быть — высший класс. Подозреваю, именно это и доконало беднягу. Большие претензии, мало удовлетворенности. А поглядите на меня! Я буду жить вечно. С меня как с гуся вода. Вот, держите, милая. — Она протянула Сьюзен ключ. — Жизнь только так и надо воспринимать. Легко и приятно. Ваш номер — четырнадцать. Фрэнк покрасил его в зеленый. Симпатичный успокаивающий цвет. Вам надо хорошенько выспаться. — Да. — Сьюзен двинулась к двери. В номере она сбросила туфли и свалилась на кровать. Вдруг она услышала звук — слабенькое жужжание — и медленно повернулась. На комоде в дальнем углу стоял телефон, микрофон его вращался, отвинчиваясь. Последний оборот — и черный пластиковый микрофон свалился на комод. А за ним — металлический диск. Повибрировав немножко, они застыли. А из отверстия в трубке высунулась змея. Плавно выскользнула — черная, лакированная, фута четыре длиной, незакрывающиеся желтые глазки обшаривали комнату, ища Сьюзен. Их взгляды встретились. Змея открыла черную пасть, гордо обнажила ядовитые зубы. Язык стрельнул в направлении Сьюзен, а потом, повернув, змея волнообразно взобралась по стене, свалилась обратно на комод и продолжила поиски. Переместившись к краю кровати, Сьюзен медленно спустила ноги на пол, ни на секунду не отрывая глаз от змеи, и потянулась за сумочкой на ночном столике, Змея зашипела, опять блеснули ядовитые зубы, и свернулась кольцом. Приподняв ноги, Сьюзен перекатилась к дальнему краю, ближе к двери. Змея опустила голову, свернутое кольцами тело содрогалось, источая яд из мешочков. Она была готова к удару. Одним прыжком Сьюзен метнулась к двери. Маневр удался. Захлопнув дверь снаружи, она торопливо побежала к машине и, запершись в ней, расплакалась. А в номере 14 змея немигающими глазками смотрела на закрытую дверь, потом медленно вернулась туда, откуда выползла. В одиннадцатом часу Сьюзен услышала стук. Открыв глаза, она поняла, что заснула в машине. — Как вы? В порядке? — окликнула хозяйка мотеля через закрытое окно. — Да. Извините, заснула нечаянно. — Бедняжка, даже до комнаты не добралась. Ну-ка, марш со мной, юная леди! Приготовлю вам чайку. Сьюзен снова расплакалась. — Что такое? Что с вами? — Да нет, ничего, ничего… Я так долго не могла заснуть… — Ох, бедняжка! Мне известно, каково это. — Женщина взяла ее за руку. — У меня для этого кое-что имеется, не волнуйтесь. — Она провела Сьюзен в мотель и усадила на кухне. — Когда Фрэнк умер, я расстраивалась до нервного срыва. Правда, правда! — Налив чайник, она поставила его на плиту. — Вы тоже потеряли кого-то, дорогая? — Да. Мою… сестру. — О-о. Тяжело. Конечно, утрата близкого — большое горе, но распускаться
20
До отеля Сьюзен добралась где-то в три ночи. Парадная дверь была уже заперта. Она разбудила управляющего, наскоро извинилась, бормоча что-то о небольшой аварии, и бегом поднялась укладываться. Телефон зазвонил, когда она запирала чемодан. — Сьюзен? Это Тара. Уделишь мне минутку? — теперь Существо сердилось. — Чего тебе? — Прежде всего должна сказать, по-моему, ведешь ты себя очень дурно. Бедняга Боуэн просто пытался помочь тебе! — Значит, я была права. — Насчет него — да. В остальном — нет. Ведешь себя, как ребенок. Позволь хотя бы мы с Гарриэт посидим с тобой, объясним все. Большего не просим. — Не просите? — Конечно, нет. Слушай, садись в машину и давай встретимся у меня. — Но почему? Почему ты не приедешь сюда, если я так сильно тебе нужна? — Невозможно. Миленькая… — Существо смягчило голос. — Доверься мне. Ты знаешь, как я старалась для тебя в прошлом. И не намерена бросать тебя сейчас. — Зачем мне непременно нужно приезжать в Нью-Йорк? — Так лучше. — Но почему? — Лучше, и все. — Почему?! Заминка. — Возвращение — это знак добровольного присоединения к нам. — Добровольного? — Конечно. Против воли, Сьюзен, никого не забирают. Вся эта чушь о жестокости и злобности, это… — Добровольно? К вам? Боже Всемогущий… — Сьюзен, угомонись! — Ты что ж, воображаешь, что я хоть когда-нибудь добровольно… — Ты ведь не станешь снова закатывать истерику, Сьюзен? — Да ты вообще спятил! Ты, наверное… — Сьюзен, если не прекратишь свои неуместные атаки на меня, я не смогу помочь тебе. — Бредятина! — Сьюзен… — Гнусный, подлый… — она уже плакала. — Сьюзен, я теряю с тобой терпение. — Чудовище! — Что ты себе позволяешь? Ты с кем, интересно, разговариваешь? — спросило Существо. — Боже, прекрати эту жуть! — Никто ничего не прекратит, пока не прикажу я. Сьюзен забормотала молитву. — Сьюзен, сию минуту перестань! Или я тебя в порошок сотру! — И голос пропал, сменившись Безмолвием. Дрожа всем телом, Сьюзен шлепнула трубку на рычаг, схватила чемодан и рванулась из комнаты к машине.Несколько часов мчалась она на восток, по темному скоростному шоссе, теперь действительно массачусетскому, забыв про ужас и усталость. Против воли никого не забирают. Защитит ли ее это? Или теперь Существо разозлилось так сильно, что нарушит собственные правила и заберет ее без ее согласия? Когда небо посветлело, Сьюзен увидела впереди боковую дорогу, свернула на нее и вскоре, к счастью, обнаружила у поворота небольшой мотель. Было почти семь утра, когда она подъехала к дверям. Заперты. За окном Сьюзен увидела бледно-желтый свет лампы и постучала. Вскоре ей открыла полусонная женщина. — Всю ночь ехали? — спросила она, пока Сьюзен с трудом выводила каракули подписи в регистрационной книге. — Да. — Зато приехали в самое правильное место. У нас самые мягкие постели в округе. Фрэнк Росс по-другому не умел. Фрэнк был мой муж. Умер в прошлом году. — Сочувствую. — Сьюзен наклонилась над чемоданом. — Во всем подавай ему совершенство, знаете ли. Все должно быть — высший класс. Подозреваю, именно это и доконало беднягу. Большие претензии, мало удовлетворенности. А поглядите на меня! Я буду жить вечно. С меня как с гуся вода. Вот, держите, милая. — Она протянула Сьюзен ключ. — Жизнь только так и надо воспринимать. Легко и приятно. Ваш номер — четырнадцать. Фрэнк покрасил его в зеленый. Симпатичный успокаивающий цвет. Вам надо хорошенько выспаться. — Да. — Сьюзен двинулась к двери. В номере она сбросила туфли и свалилась на кровать. Вдруг она услышала звук — слабенькое жужжание — и медленно повернулась. На комоде в дальнем углу стоял телефон, микрофон его вращался, отвинчиваясь. Последний оборот — и черный пластиковый микрофон свалился на комод. А за ним — металлический диск. Повибрировав немножко, они застыли. А из отверстия в трубке высунулась змея. Плавно выскользнула — черная, лакированная, фута четыре длиной, незакрывающиеся желтые глазки обшаривали комнату, ища Сьюзен. Их взгляды встретились. Змея открыла черную пасть, гордо обнажила ядовитые зубы. Язык стрельнул в направлении Сьюзен, а потом, повернув, змея волнообразно взобралась по стене, свалилась обратно на комод и продолжила поиски. Переместившись к краю кровати, Сьюзен медленно спустила ноги на пол, ни на секунду не отрывая глаз от змеи, и потянулась за сумочкой на ночном столике, Змея зашипела, опять блеснули ядовитые зубы, и свернулась кольцом. Приподняв ноги, Сьюзен перекатилась к дальнему краю, ближе к двери. Змея опустила голову, свернутое кольцами тело содрогалось, источая яд из мешочков. Она была готова к удару. Одним прыжком Сьюзен метнулась к двери. Маневр удался. Захлопнув дверь снаружи, она торопливо побежала к машине и, запершись в ней, расплакалась. А в номере 14 змея немигающими глазками смотрела на закрытую дверь, потом медленно вернулась туда, откуда выползла. В одиннадцатом часу Сьюзен услышала стук. Открыв глаза, она поняла, что заснула в машине. — Как вы? В порядке? — окликнула хозяйка мотеля через закрытое окно. — Да. Извините, заснула нечаянно. — Бедняжка, даже до комнаты не добралась. Ну-ка, марш со мной, юная леди! Приготовлю вам чайку. Сьюзен снова расплакалась. — Что такое? Что с вами? — Да нет, ничего, ничего… Я так долго не могла заснуть… — Ох, бедняжка! Мне известно, каково это. — Женщина взяла ее за руку. — У меня для этого кое-что имеется, не волнуйтесь. — Она провела Сьюзен в мотель и усадила на кухне. — Когда Фрэнк умер, я расстраивалась до нервного срыва. Правда, правда! — Налив чайник, она поставила его на плиту. — Вы тоже потеряли кого-то, дорогая? — Да. Мою… сестру. — О-о. Тяжело. Конечно, утрата близкого — большое горе, но распускаться