нахожу, что и шампанское недурно, — заговорила, щелкнув языком, мисс Ловель, — может быть, оно еще более превосходно, но могу ли я судить об этом безошибочно, выпив так мало?

Подозвав лакея, она взяла с подноса второй бокал, который не замедлила осушить подобно первому.

— Вы должны, мисс Ловель, — обратился к ней Стюарт, — отведать парочку сэндвичей, и тогда, без сомнения, шампанское еще более выиграет во вкусе.

— Вы правы, — согласилась мисс Ловель, — я немедленно последую вашему совету.

Потом, обращаясь к лакею, прибавила:

— Еще сэндвичей!

— А мне, — попросила мисс Эллен, — еще рому, он превосходен!

В течение последних минут доктор Дьедоннэ то и дело менялся в лице, на его подвижной физиономии поочередно появлялось то выражение изумления, то страха и беспокойства, то неудовольствия. Наконец, не будучи в силах сдерживать далее своего волнения, он воскликнул, подняв руки к небу и потрясая ими в воздухе, подобно трагику провинциального театра:

— Что делаете вы, несчастные девушки?

— Ничего особенного, доктор, — улыбнулись англичанки, — едим и пьем!

— Да, я вижу это, но вы не захотели подумать об одном…

— О чем, доктор?

— О том, что этим вы неминуемо подвергаете себя расстройству желудка.

— Напрасно тревожитесь, доктор, — старательно пережевывая сэндвичи, вымолвила Нэнси, — это очень легкая пища.

— Действительно, очень легкая, — поддержала подругу мисс Ловель.

— Сэндвичи — легкая пища? — воскликнул озадаченный доктор, — помилуйте, это просто убийство…

— Шампанского! — обратилась мисс Ловель к проходившему мимо лакею.

— Как видите, мы запиваем его, — с улыбкой на губах прибавила мисс Эллен.

— Отлично вижу, что вы запиваете! Как не видеть! Но подобная неумеренность в пище равняется преступлению, — отозвался доктор.

Подруги ответили доктору дружным смехом. Гораздо приятнее пережитых страхов казались им вкусные сэндвичи.

Сомнение эскулапа попытался развеять лейтенант Мидлей:

— Напрасно опасаетесь, любезный мой доктор, за этих хорошеньких англичанок. Когда вы пообживетесь в нашей среде и привыкнете к нашему образу жизни, вы увидите, что сэндвичи для нас — простая приправа и что наши девушки пьют ром, шампанское, мадеру в той же мере, что и у вас во Франции прохладительные напитки — оршад и лимонад.

— А знаете ли вы, — вскричал мастер пилюль и горчичников, — что это крайне опасно и может привести к воспалению желудка?

— Мы не боимся этого, доктор, — вмешалась в разговор Эллен, — вы нас вылечите!

— Ну нет, — решительно возразил Дьедоннэ, — никогда в жизни не стану вас лечить. Вдруг вы умрете, а каково будет моей репутации? Нет, не попадусь я в подобную ловушку. Предупреждаю тех, кто заболеет, что лечить их не буду. Пусть на меня не рассчитывают!

— Так где же возьмете вы пациентов? — спросила Эллен, расхохотавшись снова.

— Где возьму я пациентов?

— Да, где?

— В среде людей благоразумных, которые не подвергают себя бесцельно неосторожностям и которые всегда здоровы.

— Хорошо, доктор, но посоветуйте, что же нам пить, если хочется пить.

— Прохладительное питье.

— Вот это питье как нельзя более прохладительно, доктор, — воскликнула Нэнси, взяв с подноса, который держал перед нею лакей, бутылку охлажденного шампанского и наполняя свой стакан, — я намерена немедленно исполнить медицинское предписание!

Под общий смех она осушила налитый бокал. Мисс Ловель последовала ее примеру.

— Они неисправимы! — вскричал Дьедоннэ, — и нет сомнения, они заплатят жизнью за свою невоздержанность.

В эту минуту лорд Сингльтон спустился с лестницы, отдавая последние приказания слугам:

— Дик, Джон, Тобби! Предложите всем страстбургские пироги и шампанское. Кстати, не забудьте и о нагретом кларете и холодном портвейне.

Доктор, отделившись от группы молодых мисс и офицеров, направился прямо к губернатору.

— Милорд, милорд, — обратился он с мольбою в голосе, — не грех ли вам отдавать подобные распоряжения, вы убьете этих достопочтенных граждан великой Англии… Ради Бога не отдавайте подобных приказаний.

— Махните на все рукой, любезный доктор, и ничего не бойтесь, — сказал с улыбкой лорд Сингльтон, — ваши опасения напрасны: лилии и розы на щеках патриотов составлены из пудинга и ростбифа, из портвейна и шампанского. Перестаньте же тревожиться за них и успокойтесь.

— Конечно, мне все равно, — проговорил раздосадованный доктор сквозь зубы, — пусть их задушат эти сэндвичи! Это черт знает что такое. Я же, со своей стороны, не могу не возмущаться, не могу не протестовать…

Пока доктор неистовствовал, лорд Сингльтон обратился к офицерам, которые продолжали беседовать с молодыми англичанками.

— Господа, не знает ли кто из вас, здесь ли находится мой дорогой друг сэр Джон Малькольм?

— До сих пор я не видел его, — ответил Мидлей.

— Я скажу вам более определенно: его здесь нет, — прибавил Скелли.

— Надо думать, — заметил губернатор, — что его задержало одно из тех дел, которыми он сейчас занят постоянно, хотя никто из нас и не знает, что это за дела.

— Очень может быть, милорд, — согласился Мидлей.

В это время на площадке мраморного крыльца показался младший сын Джона Малькольма. Он вел Эву и Марию Бюртель под руку. Лорд Сингльтон первый заметил его.

— А вот и Эдвард, который все нам объяснит, он наверняка знает, где сэр Джон, и мы, без сомнения, услышим от него что–нибудь конкретное.

Губернатор пошел навстречу молодым гостьям и их кавалеру.

— Смею засвидетельствовать вам мое глубокое почтение, милорд, — начал Эдвард, почтительно кланяясь губернатору.

— Добрый вечер, любезный Эдвард, — улыбнулся губернатор и, ответив на поклон молодых мисс, продолжал.

— Я был заранее уверен и не ошибся, что мисс Мария и мисс Эва будут самыми изящными цветками моего праздничного букета.

— Остерегайтесь, милорд, — заметила Эва и улыбнулась, смущенно опустив глаза.

— Остерегаться? Чего?

— Ведь мы можем поверить вам на слово.

— Вы можете, милорд, — заговорила и Мария, — внушить нам самонадеянность и кокетство, так как молодые люди еще не всегда могут отличить лесть от истины.

— Я не сказал более того, что думаю, мисс, — ответил с любезностью лорд Сингльтон, — и все гости согласны с моим мнением. Обращаюсь к суду сэра Эдварда: прав ли я?

— Сто раз правы, милорд! — страстно воскликнул Эдвард.

Эва слегка ударила веером по его пальцам.

— О, ваше мнение слишком необъективно, Эдвард, и я отвергаю ваш суд.

— Надеюсь, что и сэр Джон с вами, Эдвард? — спросил губернатор.

— Нет, милорд, я был уверен найти его здесь.

— Мы