образует их души так, что они уже не понимают речи Архангелов, и что Архангелы уже не находят более удовлетворения от той людской речи, отзвуки которой проникают в жизнь сна. Наступила такая эпоха жизни (здесь приходится употреблять земные выражения, с помощью которых, конечно, трудно выразить истинное положение вещей), наступила такая эпоха в которую существа духовного мира не могут больше войти в должное взаимопонимание с душами людей во время их сна, и постоянно происходит взаимное непонимание того, что друг другу говорят существа духовных Иерархий и души людей во время сна. Наступают разлад, дисгармония. Видите ли, это аспект, характеризующий нашу эпоху, представляющий при взгляде на неё с другой стороны. Наступило мучительное состояние непонимания, полного отсутствия взаимопонимания во время состояния сна между душами людей и духовными существами. И перед тем, кто осознаёт этот факт современной духовной жизни, встаёт тяжёлый вопрос: чем же вызвано это состояние? Наши слова, которые мы избираем из всего богатства языка, в который мы вживаемся, когда мы выучиваемся ему с детства, мы можем образовать так, что эти слова будут направлены лишь на физический мир. И так это становится всё более и более в наш материалистический век. Люди имеют слова, но эти слова выражают лишь нечто физическое. А подумать о том, как это было раньше: тогда человек вживался в речь, в язык так, что он имел много слов, которые уже самим своим содержанием возносили его в духовные миры идей. Приходится уже сказать, что реальный идеализм уже стал в наше время слаб. И как раз, в особенности слаб он стал у тех, кто воспринял в себя нашу современную интеллектуальную образованность.

Да, это как раз большая разница, воплощает ли человек в своей речи, в которую он врастает, также идеалы, или же нет. Сегодня нам приходится переживать то, что люди которым предстоит стать студентами, имеют ещё некоторое чувство по отношению к тем словам, которые относятся к внешнему, так сказать, к грубо-конкретному, но которые сразу же прекращают думать, у которых обрывается нить мышления в тот момент, когда им надо подняться до чистого мышления, до мыслей отражающих нечто духовное. Как раз у людей современной образованности чаще всего случается так, что у них обрывается нить мышления, когда им приходиться воспринимать значительные идеи чистого мышления. Тут слова становятся для них лишь видимостью. Да, в наше время дети вживаются в такой язык, слова которого уже не имеют крыльев, способных поднять над земной жизнью. В первый период своей жизни, до 7-ми летнего возраста, человек всё же находится ещё в состоянии, дающем ему возможность иметь некоторые переживания духовного во время сна через отзвуки речи, когда он переживает своё человеческое окружение. Если же это окружение, исходя из материализма, отрицает духовное, то оно отрицает и самое себя. Ибо оно, ведь, есть душа - дух. Так что в этот период человек имеет во время своего сна ещё нечто духовное. Он имеет его также и во второй период своей жизни, от 7-ми до 14-ти лет. Но если в словах, которые человек воспринимает, не содержится больше совсем никакого идеалистически-спиритуального значения, как это и бывает в этот материалистический век, в котором также и религиозные представления потеряли своё сильное спиритуальное влияние на души людей, тогда человек по достижении 14-ти лет, по достижении половой зрелости, врастает в такую душевную жизнь, которая приковывает его и во время сна к физическому миру, душа не может больше освободиться от физического и во время между засыпанием и пробуждением. Слова, отзвуки слов, становятся тем, что принуждает его, что приковывает его к физическому. И в то, что человек переживает между засыпанием и пробуждением, врываются со всех сторон вибрации гула минерального мира, а также шорох вибраций растительного мира в их физической значимости. Это дисгармонично пронизывает во время между засыпанием и пробуждением отзвуки речи, и тогда душа не в состоянии выработать то, что Гений речи иначе мог бы вложить в человеческую речь, и что могло бы привести к взаимопониманию между душою человека и Существами Высших Иерархий. И тогда наступает то своеобразное состояние, при котором душа, переживая нечто, не сможет этого высказать, ибо она переживает это в бессознательном состоянии, но это переживание есть то, при котором душа переживает нечто, что может быть охарактеризовано следующим образом: человек, достигший половой зрелости, приходит в состояние сна, в духовный мир, перед ним открывается мир Архангелов. Он ощущает этот мир Архангелов. Но при этом не протягивается никаких связующих мыслительных нитей от мира Архангелов к его душе, и от его души к миру Архангелов. И он, при пробуждении, возвращается в своё физическое тело под впечатлением этого ужасного лишения. И это состояние действительно наступило для большей части человечества, начиная со времени последней трети 19-го столетия. И за порогом того, что человек сознаёт, в подсознательном человеческой души, у многих человеческих душ находится нечто, что при пробуждении заставляет их бессознательно сказать себе: вот мы родились в некоем мире, в некой обстановке, которая не даёт нам возможности правильным образом вступить во время сна в духовное бытие. И такие души, переживающие это состояние, хотят сказать: нас, как своих детей, принял в себя некий мир людей, но этот мир в своих словах лишил нас духовного. Всё это живёт в тех ощущениях, которые молодёжь часто противопоставляет старшим. Такова духовная подоснова тех ощущений, которые выступают благодаря движению юношества. Чего же хочет сегодня молодой человек от старших? Он не может этого сам высказать, ибо его сознание, благодаря тому образованию, которое он получил как наследие от старших, скорее задержалось, чем раскрылось. Он не может высказать, но он ощущает, переживает это в потёмках своей душевной жизни: я должен, будучи юным, разобраться в том, что дано мне старшим поколением, и найти правильный путь. Это старшее поколение должно ещё меня воспитывать, но оно лишает меня возможности там, где это нужно, найти взаимопонимание с духовным миром.

По мере того, как материализм будет всё более формироваться во всех областях жизни: в области познавательной, в области искусства, в области религиозной, в той же мере юность и старость всё труднее смогут понимать друг друга, ибо юность ощущает: ей приходится иметь по отношению к старости чувство, что старость лишила её идеализма речи, того значения слов, которое указывает на спиритуальную жизнь. Материализм современной цивилизации разделяет молодое и старое поколения. И основной