Профессор Мэллард налил себе без спросу еще бокал и осушил залпом.

- Проводите меня, - бросил он.

В оранжерее было уже темновато, и шимпанзе печатали при свете настольных ламп, привернутых к столам. В углу, развалившись, сидел смотритель, листая журнал, он жевал банан.

- Вы можете отдохнуть, - сказал Бэйнбридж.

Смотритель ушел.

Профессор Мэллард так и не снял пальто; он стоял, засунув руки в карманы, и глядел на деловитых шимпанзе.

- Не знаю, известно ли вам, Бэйнбридж, что в теории вероятностей учтено решительно все, - он произнес эти слова со странной напряженностью в голосе. - Конечно, невероятно, что шимпанзе пишут книгу за книгой без единой помарки, но эту аномалию можно исправить вот... вот чем! Этим!

Он выдернул руки из карманов, и в каждой оказалось по револьверу 38-го калибра.

- Убирайтесь в безопасное место! - крикнул он.

- Мэллард, стойте!

Сначала рявкнул револьвер в правой руке, потом в левой и опять в правой. Два шимпанзе упали, а третий, спотыкаясь, побежал в угол. Бэйнбридж схватил своего друга за руку и вырвал один револьвер.

- Остановитесь, Мэллард! Я теперь тоже вооружен! - закричал он.

Вместо ответа профессор Мэллард прицелился в шимпанзе Е и застрелил его. Бэйнбридж рванулся вперед, и профессор Мэллард выстрелил в него. В предсмертной агонии Бэйнбридж нажал курок. Раздался выстрел - профессор Мэллард упал. Затем, чуть приподнявшись, он выстрелил в двух шимпанзе, что еще оставались невредимыми, и рухнул вниз.

Никто не услышал его последних слов.

- Человеческое уравнение... всегда враг науки, - задыхаясь, бормотал он, - на этот раз... наоборот... Я, простой смертный... спаситель науки... Заслуживаю Нобелевскую...

Когда старик дворецкий прибежал в оранжерею, его глазам предстала поистине ужасная картина: настольные лампы были разбиты вдребезги, и только свет молодой луны падал из окон на трупы двух джентльменов, сжимающих дымящиеся револьверы. Пять шимпанзе были мертвы. Шестым был шимпанзе Ф. Его правая рука была искалечена, он истекал кровью, но все же с трудом взобрался на стул перед своей машинкой. Мучительно напрягаясь, он левой рукой вынул из машинки последнюю страницу Монтеня в переводе Флорио. Поискав чистый лист, он вставил его и напечатал одним пальцем:

ГАРРИЭТ БИЧЕР СТОУ, "ХИЖИНА ДЯДИ ТОМА". Гла...

И умер.