меня есть цензор — моя жена. Все, что я пишу, она проверяет, вносит поправки и исправления и затем милостиво разрешает к печати. Делает она это только убедившись, что мой рассказ, как это говорили в СССР, идейно выдержан, что я нигде не отклонился от «генеральной линии партии», а если сказать по-американски, то рассказ «политкорректен». По ее мнению все, что касается любви, описывать можно, а вот насчет секса — лучше воздержаться. Как сказала та женщина в телепередаче: «У нас секса нет!» — и все тут. Большие проблемы с именами собственными. А вдруг эти люди живы и обидятся? А вдруг за них обидятся их дети или внуки? Лучше имена заменить! Лучше, по ее мнению, писать рассказы не от своего имени, а от третьего лица, или вообще неизвестно от кого! После того, как рассказ вымыт, выжат, как в том анекдоте:

— Почему ваша кошка так сильно кричит?

— Мы ее купаем!

— Нашу кошку мы тоже купаем, но она никогда так не кричит!

— А вы ее после мытья отжимаете? —

моя жена милостиво говорит:

— Конечно, литературные достоинства твоего рассказа могли бы быть лучше, но если тебе он нравится, то публиковать его можно!

Но я не сдаюсь и вскоре в моей голове возникает фабула нового рассказа и все муки написания и редактирования начинаются сначала!

Ностальгия

В царской России существовала процентная норма на прием евреев в высшие учебные заведения. В отличие от Советского Союза, где такая же норма была скрытым указанием «сверху», в царской России это был открытый и всем известный запрет. Многие молодые евреи, чтобы получить высшее образование, выезжали за границу, преимущественно в немецкоязычные страны, где, учитывая некоторое знание идиш, им было легче овладеть языком. Мой отец и его брат поехали на учебу в Швейцарию перед Первой Мировой войной, где в Цюрихе поступили на Медицинский факультет Университета. Мой дед, их отец, был рабочим, слесарем, что, однако, не мешало ему содержать семью, в которой было семь человек детей. Правда, в те времена выезд за границу был достаточно легко осуществим и обходился сравнительно недорого. Значительно хуже было с расходами на жизнь в самой Швейцарии, особенно после начала войны, когда прервалась связь с Россией. Приходилось подрабатывать по мере возможности, помогали местные богатые евреи, а с 1918 г. заботу о некоторых студентах из России взяло на себя советское торговое представительство в надежде на то, что они, закончив учебу, вернутся на Родину, где не хватало врачей «пролетарского» происхождения.

Тем не менее многие студенты, закончив вуз, предпочитали остаться работать в Европе. Но не таковы были мой отец и его брат: они страдали от ностальгии, их тянуло домой, в Баку, где остались мать, отец, братья и сестры. В 1919 году они выехали из Швейцарии в Италию. В Генуе они сели на корабль, который, миновав Средиземное море, Дарданеллы и Босфор, доставил их по Черному морю в Батуми.

Отец рассказывал, что, когда они сходили с корабля, сотни людей штурмовали сходни, пытаясь сесть на корабль, чтобы уплыть на нем за границу. Их увидел один из знакомых бакинцев, находившийся в толпе. Он пробился к ним и спросил:

— Абраша, Ароша вы откуда???

— Из Швейцарии.

— Вы что! Большевики наступают, скоро они будут здесь, все рвутся за рубеж, вы сумасшедшие, что вернулись сюда!

Он, конечно, был прав, дальнейшая жизнь моего отца и дяди в Советской России была достаточно тяжелой. Но об этом писать не стоит, каждый, кто эмигрировал из СССР, об этом знает и сам, но мы все равно часто вспоминаем нашу жизнь «там» с ностальгией — не потому, что там было хорошо, а потому, что там мы были молоды!

История редкой фамилии

В нашей семье сохранились документы, письменные свидетельства и устные предания об истории возникновения чрезвычайно редкой еврейской фамилии «Листенгартен», которую в настоящее время носит не более сотни людей во всем мире. История этой семьи, а также связанной с ней несколькими браками семьи Исакович, уходит корнями в конец XVIII века, когда некий еврей по имени Исак проживал в местечке Подвысокое Каменец-Подольской губернии царской России. Фамилии у него в те времена не было, и он вместе с детьми обрел ее, как производную от своего имени, лишь в начале XIX века, когда в соответствии с указом Императора Александра I от 1804 года, всем евреям в России присваивали в обязательном порядке фамилии.

Как известно, в ХIX веке Россия вела постоянные войны на своих южных рубежах, в связи с чем в 1827 году воинская повинность была распространена и на евреев. Вербовщики насильно хватали молодых людей на улицах и базарах и зачисляли их в солдаты. Именно такое несчастье случилось с сыном Исака Иосифом. В 1838 году, когда он по торговым делам ехал из Киева в Умань, в городе Василькове, расположенном недалеко от Киева, его схватили вербовщики, которым он приглянулся своим высоким ростом и богатырским телосложением, связали и отправили в действующую армию на Кавказ. Иосиф храбро воевал, но через 12 лет сумел откупиться от военной службы и занялся коммерцией.

В начале 50-х годов XIX века Иосиф уже был зажиточным человеком, купцом 1-й гильдии. Он решил не возвращаться на Украину и поселился в Грозном. Вскоре он женился, но неудачно, развелся и женился вторично на женщине, которая была намного моложе его. С ней он имел шестерых детей. Кроме того, он забрал к себе всех родственников с Украины и, среди них, свою младшую сестру Ольгу.

Иосиф был весьма религиозен и очень страдал из-за того, что в течение 12 лет пребывания в армии не имел возможности выполнять все предписания еврейской веры. Поэтому, когда ему пришлось решать проблему замужества Ольги, он решил выдать ее замуж только за очень благочестивого еврея. Для Ольги был «выписан» жених с Украины, из Винницы. Звали его Айзик Листенгартен. Он был из бедной семьи и отличался тем, что был ярко рыжим и большим знатоком талмуда, из-за чего его называли «ешивотником». Отца Айзика звали Ароном, у него были и другие дети, оставшиеся на Украине.

Семья Листенгартен была родом из Галиции (ныне — это Львовская область Украины). После Первого раздела Польши в 1773 году, Галиция досталась Австрии (позже Австро-Венгрия). В Австрии евреи получили фамилии лет на пятьдесят-сто раньше, чем в России. Для этого были созданы специальные комиссии, которые превратили выдачу фамилий в доходное предприятие. Тем евреям, кто мог за это заплатить, давали красивые фамилии, бедным — плохие, а иногда и оскорбительные. Видимо, за полвека до рождения Айзика его семья была достаточно зажиточной и смогла заплатить за благозвучную фамилию «Lichtengarten» («Лихтенгартен» — «Светлый сад»). Когда эта