объективом следящую за беговыми дорожками, а затем и широкоплечего парня в костюме, замершего на аллее от удивления, Дина предпочла не задерживаться «на месте преступления». По дороге домой она аккуратно, акцентируя, ставила стопу на землю, чтобы опять случайно не оторваться от нее, и продолжала перебирать в голове все возможные и невозможные объяснения.

Дома, сняв кроссовки, Дина поспешила в зал. Перед большим зеркалом она осторожно подпрыгнула. Ее отражение в голубом костюме зависло над разноцветным ковром, и Дина опустилась вниз. Еще раз с силой оттолкнулась от пола. Поднимаясь вверх, она ощутила пробегающее по телу легкое сопротивление пространства, будто ныряла, но не в воду, а в воздух. Через секунду она коснулась белого потолка пучком высоко собранных на голове волос. «Чуть не ударилась» — подумала Дина, едва не захлебываясь от восторга и удивления. «Интересно, а могу я, как во сне, летать горизонтально?» Она неуклюже наклонилась и быстро стала снижаться.

Мягко упав на ковер, она засмеялась, смущенная, не зная, как же воспринимать происходящее. Артефакты напомнили о себе, когда Дина задела рукой карман спортивных брюк. Она в который раз извлекла их на свет — «кости» казались живыми: светящиеся, излучающие вибрирующую мощную энергию. «Как там говорил Густав:…усиливают все, что есть?… Это катализатор?! И мысли материализуются… А, может быть, мечты? Если так, о чем мечтал бедный Густав Карлович, что в итоге умер от рака? И чем ему не угодила православная церковь?»

Артефакты на ладони дарили состояние эйфории — они, казалось, обменивались с ней теплом или чем-то еще. На этот контакт щекочущих потоков энергии тело отвечало приятным волнением и сотней разбегающихся мурашек. В голову Дине прокралась пугающая мысль: «А вдруг это и, правда, опасно? И все, что говорил Густав — вовсе не бред? Может, они, как наркотики, усиливают одно, а другое разрушают? Сложно, как все сложно! Кто бы помог мне разобраться?»

Будто отвечая на мысленный вопрос, зазвонил телефон. «Я совсем забыла о Денисе!» — зажмурилась Дина, нажимая зеленую кнопочку:

— Дениска! Я дома! Прости, что не дождалась! — произнесла она виновато.

— А я тут брожу, как дурак, в акациях, — пробурчал Денис. — Чего это ты?

— Тут у меня кое-что случилось!

— Ты цела? — обеспокоился Денис. — Тебя никто не обидел?

— Нет-нет, все нормально. Заходи ко мне, а?

— Мне уже ехать надо! Встреча с дистрибьютером, — Денис все еще сердился.

— Ну, пожалуйста, очень надо посоветоваться! — взмолилась Дина.

— До вечера подождет? — уточнил он.

— Ага. Только заезжай обязательно!

— Главное, чтобы ты дома была…

— Буду-буду. Когда я тебе расскажу, сильно удивишься.

— Не интригуй, и так заеду. До вечера!

— Целую, — чмокнула Дина в трубку, и сама себе сказала, — а я пока выясню, что такое «праматерия». Благо, Интернет под рукой!

Ах, да! Иллюстрации надо отправить в журнал. В мгновение ока Дина набросала последние штрихи в заказе, и он отправился в редакцию оптоволоконными путями.

Дине не терпелось узнать все, что можно о праматерии, из которой, по словам Густава Карловича, и состояли камни, зажатые сейчас в левой руке и обжигающие любопытством. Как только не называли праматерию бесчисленные источники в Интернете — воздухом, эфиром, мужчиной и женщиной, Принципом! Но Дина поглядывала на артефакты в руке и, занимаясь философским самообразованием, не находила удовлетворительного ответа. Наиболее применимым к пяти камням, вибрирующим в ладони, оказалось учение Платона, в котором говорилось, что Демиург из одухотворенной Первичной материи создал Вселенную, сформировав четыре элемента: огонь, воду, воздух и землю. А его ученик, Аристотель, добавил пятый элемент — квинтэссенцию. Что есть эта квинтэссенция? Алхимики всех времен мучились над этим вопросом с тех самых пор, как Платон и Аристотель дали жизнь своим теориям, а воины Александра Македонского, ученика Аристотеля, обнаружили надгробные плиты Гермеса Трисмегиста, возможно, первого известного в истории алхимика.

* * *

Денис быстро поднимался на третий этаж хорошо сохранившейся, чистенькой хрущевки. В одной руке — пакет с фруктами, в другой — ключи от машины. Элегантный светлый костюм, дорогие туфли, аккуратная стрижка и уверенный взгляд серо-зеленых глаз — хоть сейчас на обложку журнала «Эсквайр» или «Men». Денис любил бывать у сестры, особенно, когда хотелось поговорить по душам. Он был женат и по-своему счастлив, хотя иногда задавался вопросом: «Бывает ли на свете любовь с большой буквы?» Когда-то Денис искренне жалел, что Динка была только сестрой — идеальная бы жена из нее получилась. Он даже ее спросил: «Дуська! Где таких, как ты, встречают?» — Дина только рассмеялась в ответ, хотя вопрос был не совсем шуточным. А, впрочем, Денис с женой жили хорошо, почти не ссорясь, одинаково любили комфорт, повеселиться с друзьями и с ветерком потратить деньги, которые у них, как правило, водились.

Дина открыла сразу, будто караулила под дверью:

— Я почувствовала, что ты идешь! — девушка поцеловала брата. — Приветики!

— Привет, сестренка! Я тут фруктов купил, — Денис протянул ей переполненный пакет.

— Спасибо! Ой, как много ты всего принес! Я же не слоник! — улыбнулась Дина.

Денис повесил пиджак на спинку кресла и потянулся:

— У тебя, как всегда, хорошо.

— Стараюсь!

В ее светлой квартире недостаток мебели и евроремонта скрашивало обилие комнатных растений, рукоделий и ощущение женского тепла. Дина жила в большой комнате — в зале, а в крохотной спаленке разместилась мастерская, заполненная картинами, красками, подрамниками и всем, без чего не может обойтись художник. Денис заглянул туда:

— Не рисуешь?

— Пока некогда, я же была с дедушкой.

— Ну да, — кивнул Денис, прислонившись к косяку пастельно-зеленой кухни. Брат повел носом:

— Вкусно пахнет. А кофе будет?

— Как же я тебя без него оставлю? — хмыкнула Дина. — Обязательно. Только сначала кушать!

— Ты прямо, как мама.

— Ага. Мой руки.

Глядя, как ее симпатичный брат, чуть ли не урча от удовольствия, расправляется со второй порцией фирменного плова, Дина завела разговор на животрепещущую тему:

— Денис, слушай, а ты еще поддерживаешь с кем-нибудь отношения в университете?

— А тебе зачем?

— Ну, как сказать… Со мной стали происходить довольно странные вещи.

— В смысле?

Дина подлила Денису в стакан минеральной воды:

— Помнишь соседа из дедушкиной палаты, который умер?

— Того бородатого?

— Ага, Густава Карловича, — волнуясь, сказала Дина. — Он мне подарил камни-артефакты…

Денис перестал