незнакомец с пустынной лестницы, чью голову она держала в ладонях всего неделю назад. Неловкое молчание парализовало пространство комнаты. Наконец, он произнес:

— Добрый вечер. Вы ко мне?

Смущенная, Дина ответила:

— Здравствуйте. Я ищу Виктора Миллера.

— Это я. Вы — сестра Дениса?

— Да. Я — Дина Соболева.

Ее взгляд коснулся пульсирующей венки на левом виске Миллера.

После краткой паузы Миллер сказал, бледнея:

— Это вы… Я хотел бы еще раз принести извинения за тот инцидент в больнице. Мне очень неловко.

— Что вы, — попыталась успокоить его Дина, — не стоит. Я надеюсь, вы лучше себя чувствуете?

— Да, да, я в порядке, — ответил Виктор и быстро перевел тему. — Что вы хотели мне показать?

Радуясь, что можно больше не говорить о случайной встрече, и что она все-таки его нашла, Дина достала из сумки коробочку с камнями и протянула Миллеру:

— Видите ли, один человек отдал мне эти вещицы и сказал, что это артефакты — древние предметы, созданные из праматерии. К сожалению, его самого я уже ни о чем спросить не могу. Он умер, — вздохнула Дина и продолжила сумбурную речь. — Я посмотрела в Интернете, что такое «праматерия» или «первоматерия», но толком ничего не нашла… Знаете, когда я прикасаюсь к этим камням, кажется, что от них что-то исходит, какое-то излучение, вибрация, поэтому я хотела бы с помощью счетчика Гейгера измерить хотя бы их радиоактивность.

Миллер внимательно слушал, изумленно приподняв левую бровь. Глядя на его лицо, посетительнице казалось, что только природная вежливость не позволяет ему прервать ее нескладный рассказ. Дина перевела дух и добавила:

— И еще я узнала, что современная наука позволяет определить возраст предмета. Если не ошибаюсь, это называют радиоуглеродным анализом, поэтому я спросила вас о протонном магнитометре.

— Да, есть несколько способов сделать такой анализ, — согласился Миллер, осторожно взяв мешочек из рук Дины. — Позвольте взглянуть?

— Да-да, конечно.

Пять камней рассыпались по кафедре, возле которой они стояли, как студентка и профессор.

— «Ты веришь в играющего в кости Бога, а я — в полную закономерность объективного сущего…» — задумчиво пробормотал Миллер.

— Что вы сказали? — переспросила Дина.

— Эти слова писал Эйнштейн Бору, своему знаменитому оппоненту. Просто пришли на ум…

— Понятно.

Пока Миллер знакомился с необычными предметами, Дина тайком рассматривала его самого. Подтянутый и сдержанный, Виктор был достаточно красив. Высокий, немного выпуклый лоб над глубоко посаженными глазами легко хмурился, и сейчас ровная привычная складка вертикально легла по центру. Как художник Дина отметила про себя прекрасно соблюденные пропорции в его чертах, фигуре, форме головы. Выразительные глаза, явно чувствительные к свету, постоянно щурились. Тонкая полоска шрама, пересекающего верхнюю губу, была проведена идеально посередине. Яркий рисунок точно очерченных, плотно сжатых губ, упрямый мужской подбородок напомнили Дине изображения римских патрициев, однако нос Виктора римским назвать было нельзя — слишком закругленный, как у мулата. Ничто в его внешности не говорило о болезни, разве только едва заметные синеватые тени-круги под глазами. Несмотря на хмурую серьезность, в лице физика было что-то мальчишеское.

«Сколько ему лет? — подумала девушка. — Как Денису, тридцать два? Выглядит моложе. И морщин совсем нет».

Миллер вертел в руках «камни», а Дина засмотрелась на его кисти — умные, подвижные, гибкие с длинными утонченными пальцами, глядя на которые приходило на ум слово «аристократ».

Голубоватое сияние «костей» усиливалось с каждым прикосновением Виктора и угасало, стоило ладоням отдалиться от кубиков с непонятными знаками на гранях. Любопытно! Впрочем, у Миллера больший интерес вызывали отнюдь не артефакты, а то «Чудо», которое стояло перед кафедрой и сбивчиво рассуждало о радиоуглеродном методе. Неделю назад при случайной встрече она ему показалась ангелом, возникшим из тумана на лестнице, с широко распахнутыми глазами, вбирающими его боль, как свою, с белоснежной кожей, тонкой и прозрачной, как фарфоровая чашка, и отдающими ему тепло маленькими руками. Быстро исчезнувшее видение печального утра! И вот это нежное чудо в облаке кудрявых каштановых волос стоит здесь, перед ним. И ей что-то нужно. И он может помочь, пусть она и говорит глупости, но даже если бы попросила сделать для нее портативный ядерный реактор — не важно! Он постарается — лишь бы осталась!

Дина несмело поинтересовалась:

— А вы сможете сделать радиоуглеродный анализ этих камней? — заметив колебание на его лице, она добавила. — Я заплачу за все, что нужно.

Этими словами девушка лишь вогнала его в краску:

— Ну что вы! Не нужно никаких денег! — Миллер поднял на нее глаза и сразу отвел в сторону, смущенный, как подросток. — Эти предметы, как мне кажется, сделаны не из органического материала, а с помощью радиоуглеродного анализа можно исследовать только органику. А значит, нужно использовать электронно-спиновой резонанс, но результаты при этом получаются не слишком точными, погрешность в сотню-другую лет. Хорошо только то, что сам материал не уничтожается. Ведь вам это важно?

— Да… — кивнула Дина, — конечно, да! А много времени надо? Я читала, что для радиоуглеродного метода требуется около суток.

— Совершенно верно, однако здесь трудно говорить о сроках. Нужно будет поместить объект в искусственно созданное переменное магнитное поле и наблюдать за откликами… — спохватившись, Виктор спросил. — Как скоро вам нужен результат?

— Честно говоря, мне неудобно занимать ваше время, но хотелось бы узнать что-нибудь поскорее, — искренне призналась Дина.

— Понятно, — сказал Виктор. — Я постараюсь сделать всё, что могу, хотя это зависит от качества материалов.

— Конечно, я понимаю, — Дина и не ожидала, что ученый так легко согласится на ее авантюрную просьбу. — Я оставлю вам свой телефон. Позвоните, пожалуйста, когда сможете.

— Я сохранил ваш номер, — Виктор напомнил. — Вы звонили мне утром.

— Ах да… Спасибо вам огромное! Вы так любезны! Денис говорил, что вы не откажете.

— Рад вам помочь, — неожиданной улыбкой оттаял Миллер. — Я позвоню завтра.

— Еще раз спасибо! — Дина подумала, что не следует злоупотреблять вниманием этого милого человека. — Я, наверное, пойду.

И хотя Виктор проговорил бы с ней до утра, он лишь ответил:

— Да, конечно. Всего хорошего!

— До свидания, Виктор! — Дина одарила его светящейся улыбкой на прощание. — Спасибо вам! — и дверь за ней закрылась.

Дина вышла из университета с