состояние было хуже некуда. Глеб лишь поплотнее укутался одеялом и заныл:

— Ну ма-а-ам… Я чего-то… Может я заболел?… Может, мне в школу не надо сегодня…. А?…

— Давай-давай, — засмеялась мама. — Не выдумывай.

Пришлось вылезать из теплого уютного кокона, тащиться в ванную, пока ее не занял Ванька. Глеб вслепую нашарил кран, подергал. Открыл глаза. Ручки не было. Кран — блестящий, стальной, привычный — торчал на своем обычном месте. А такой же блестящей ручки сверху: поднимаешь — течет вода; поворачиваешь — вода становится теплее или холоднее — не было.

Сон испарился. Глеб, на всякий случай не двигаясь, осмотрелся. Ванная комната выглядела как обычно. Стиральная машина в углу, полотенца на длинной изогнутой трубе, зубные щетки и паста на краю раковины… А ручки не было.

Он подошел к двери, выглянул в коридор. Никого. Глеб запер защелку и вернулся к крану. Внимательно осмотрел его со всех сторон. Потрогал. Потыкал снизу, где должна литься вода. Не сводя глаз с неполноценного крана, присел на ящик для белья.

Страха не было — только недоумение. Уж очень нелепо выглядела загадочная трансформация сантехники. Глеб крепко зажмурился и в деталях представил себе нормальный кран. Гладкая холодная рукоятка нависает над запотевшей изогнутой поверхностью. Потеки воды, брызги зубной пасты. Отражение в зеркале.

В дверь уже тарабанил Ванька:

— Давай скорее, заснул ты там что ли?

Глеб открыл глаза. Ручка была на месте. С брызгами, потеками и отражением.

— Клево! — выдохнул он.

Потом снова закрыл глаза и попытался представить раковину без крана. Открыл — ни капли не изменившаяся металлическая конструкция холодно отблескивала в свете ярких потолочных ламп. Глеб разочарованно вздохнул и только собрался сделать еще одну попытку, как в дверь постучала мама:

— Глеб! Вам через десять минут выходить!

— Иду, мам!

Он наскоро поплескал в лицо холодной водой и решил, что чистить зубы каждое утро вовсе не так уж обязательно. Одновременно натягивая джинсы, жуя бутерброд и заталкивая в рюкзак учебники, Глеб выкинул из головы дурацкое происшествие с краном.

Глава 2. Девчонка с волосами цвета радуги

— Дядя Саша, это я! — крикнула Снежана, открывая дверь.

— Ну сколько можно говорить — никаких «дядей», — укоризненно пробасил Александр, выкатываясь в прихожую. — Я себя сразу чувствую замшелым пнем.

Снежана засмеялась и, протиснувшись мимо коляски, скрылась в кухне.

— Тут пирог с яблоками, — оттуда закричала она. — Мама прислала. И еще я мороженного купила — твое любимое, крем-брюле.

— Снежка, вот почему ты всегда орешь? — весело спросил Александр, подъезжая к дверям кухни. — Я ж не по слуху инвалид, а?

— А, — махнула рукой Снежана, заталкивая мороженое в морозилку, — привыкла. В школе все орут, дома мелочь визжит, на улице машины рычат… Будешь тихо говорить, никто не услышит!

Александр улыбнулся.

— Ладно, это все лирика. Лучше скажи — встретилась со Стасом?

Снежана сердито ударила ладошкой по дверце морозилки:

— Да что такое! Ты не ешь ничего, что ли, дядь Саш? Вон, холодильник ломится, дверь не закрыть. Я зачем каждый день полные мешки таскаю?

— Снежка, — строго сказал Александр. — Не крути. Ты видела Стаса?

Девочка нервно заправила за ухо разноцветную прядку волос. Нахмурилась и нехотя ответила:

— Не-а…

— Почему? Это важно, Снежка, неужели тебе нужно объяснять…

— Не было его в парке! — сердито выкрикнула Снежана. — Я, между прочим, ходила! И в институт потом поперлась как дура. По внутреннему звонила, и вахтера спрашивала…

Она обиженно шмыгнула носом и отвернулась к окну.

— Ну чего ты? — примирительно спросил Александр. — Обиделась, что ли? Не обижайся, Снежка, пожалуйста. Извини, мне не нужно было так разговаривать с тобой…

— И ничего я не обиделась, — сердито возразила девочка. — Очень надо — обижаться.

— Ну, так что? — нетерпеливо спросил Александр. — Его не было?

— Не было. Вахтер сказал, он еще утром ушел. Торопился очень.

— Странно…

Александр принялся машинально дергать рычажок управления, отчего кресло задергалось взад-вперед. Для Алекса это было то же самое, что для здорового человека, размышляя, ходить по комнате.

— Ничего не понимаю, — бормотал он. — Стас обещал, что сегодня закончит калибровку и подъедет, чтобы отдать прибор тебе. Там работы — часа на два от силы. А сейчас уже… — он бросил взгляд на большие часы с кукушкой. — Уже половина седьмого. Трубку не берет, с работы ушел черт знает когда… Где его носит?

— Дядь Саш, — Снежана подошла и осторожно дотронулась до его плеча. — Давай, я к нему домой съезжу?

— А? — Александр поднял голову и несколько раз моргнул. — Нет, детка. Ты и так полдня промоталась с этим институтом. У тебя еще уроки, небось.

Снежана пренебрежительно фыркнула и скорчила рожицу, красноречиво отображающую ее отношение к урокам. Но Александр покачал головой и твердо сказал:

— Нет. Этак тебя мать скоро перестанет ко мне отпускать. Так что иди-ка ты, Снежка, домой, а я попробую все-таки дозвониться до Стаса.

Девочка понуро поплелась в прихожую. Александр задумчиво проводил ее взглядом.

— О! Чуть не забыл, — крикнул он. — Как сегодня дела?

— Обычно, — донесся из коридора сердитый голос.

— Снежана, — строго сказал Александр. — Ты мне эти капризы брось. Ну-ка, быстро отчитаться за сегодняшний день!

В дверях возникло круглое лицо, украшенное надутыми губами, блестящими от подступивших слез глазами и облаком разноцветных волос. «Ну и мода, — в который раз подумал Александр. — И как это Светка ей разрешает?»

— Сегодня радиус восприятия достиг трех метров. Длительность концентрации — до пяти минут. Изображение четкое, — нарочито казенным тоном отрапортовала девочка. И вдруг, привалившись к косяку, жалобно сказала: — Дядь Саш, я сегодня училку нашу видела…

Снежана всхлипнула и утерла нос тыльной стороной ладони.

— Что, совсем плохо? — сочувственно спросил Александр, не обратив внимания на ненавистного «дядю».

— Угу, — грустно кивнула Снежана. — Татьяна Пална, она вообще-то добрая такая. Веселая всегда. Была. А в последнее время с ней что-то не то стало. Ругается на нас часто и вообще… А сегодня… Знаешь, дядь Саш, она там, внутри, такая…

Девочка зажмурилась и помотала головой. Александр подъехал и взял в свои руки ее тонкую холодную ладошку.

— Говори, Снежка. Это важно.

— Она внутри злющая, — не открывая глаз, сказал Снежана. — И так смотрит на нас… Бр-р-р! Как будто ненавидит.

— Ну, ты же понимаешь, — успокаивающим тоном начал