в Новый год да в такую погоду.

— Мы приезжаем на Юстонский?

— Да, но сомневаюсь, что поспеем точно по расписанию.

По коридору прошел стюард из вагона-ресторана, звоня в маленький гонг, созывая пассажиров к обеду. Аликс с Хэлом поднялись.

Она наслаждалась ощущением, что укутана, словно в кокон, в маленький мир, защищенный от внешнего ненастья. Хрустящая белая скатерть на столе, цветы в вазе, легкое звяканье серебряных приборов, мягкие, неслышные движения официантов в такт покачиванию вагона, ритмичный перестук колес на стыках рельсов, пронзительные сигнальные свистки, грохот, с каким состав проносился мимо полустанков, — все было привычно, обыденно, обнадеживающе.

Говорили же они о том, что осталось на севере и удалялось от них с каждой минутой.

— Как думаешь, Дафна даст свои акции Ники?

— Если его работа в компании пойдет успешно, как я надеюсь. В ином случае — нет. В том, что касается бизнеса, Дафна безжалостна.

— А ты хотел продать ей свои двадцать процентов?

— Для того чтобы она передала их Ники? Да, безусловно. Это дает ему прочное место в фирме, и хотя Питер никогда не простит Дафну, он будет весьма рад помощи Ники, когда страна выйдет из экономического спада.

Да, подумала Аликс, смакуя лососину, Дафна безжалостна. Что и говорить: справедливая крестная мать, но и суровая тоже.

— А я навсегда останусь для Питера человеком третьего сорта, — с горечью в голосе промолвил Хэл.

Аликс ласково коснулась его руки.

— Третьего сорта — никогда. Только не ты.

Официант убрал рыбу и подал мясное блюдо.

— Наверное, бабушка и Липп сейчас уже во Франции.

Некоторое время они ели в молчании. Официант принес сыр на десерт, и Аликс от морозной белизны «Уинкрэга» вернулась мыслями к мягкому уюту вагона-ресторана.

— Как по-твоему, Лидия согласится выйти замуж за Эдвина?

— Теперь, когда она чувствует, что у нее есть моральное преимущество, — да, выйдет.

— Моральное преимущество?

— До недавних пор их отношения напоминали историю о короле Кофетуа и Нищенке^[54]. Теперь же многие проблемы разрешились и Лидия примет предложение Эдвина.

— Ты циник.

— А ты проявляешь странную склонность к сватовству. Выскажу предположение, что Эдвин с Лидией поселятся в «Уинкрэге» и составят компанию сэру Генри.

— Я была бы рада этому. Дедушке нравится Лидия.

— А Майкл и Сеси?

— Сеси не станет выходить за него. Она не может выйти замуж, не бросив медицинский факультет, а этого она не сделает ни ради кого. Но я думаю, они выработают свой modus vivendy^[55].

— Майкл — хороший парень.

— Да. И Фредди тоже. Дедушка собирается нанести визит шефу Майкла, он одержим идеей инвестировать деньги в авиастроение.

— Похвально.

— Наверное, Изабел вряд ли выйдет замуж. Видимо, это еще одно наследие, оставленное дядей Джеком. А что до нее и Ньюмана, то он действительно только ее секретарь и не интересуется женщинами. Странно, Изабел — кинозвезда…

— У нее привлекательная внешность, есть талант, сила духа и решимость, сметающая все препятствия. Так что ничего удивительного.

Аликс, прищурившись, взглянула на Хэла.

— Ты и меня такой представляешь?

— Я вижу тебя осколком глыбы.

— Если бы, собираясь на север — провести Рождество и покататься по застывшему озеру, — я хоть на миг могла вообразить что-либо подобное, то забронировала бы номер в каком-нибудь благопристойном отеле в Торки^[56].

— Лгунья. Ты не способна оставить скелеты мирно тлеть в своих шкафах. Пообедаешь со мной завтра? А потом, если хочешь, можем отправиться куда-нибудь потанцевать.

Пообедать, а потом потанцевать… Как обыденно, естественно это звучало — совсем в духе ее прежней жизни, до того как она поехала на родину. Впрочем, нет. Обед и танцы с приятным — даже более чем приятным — человеком и раньше не занимали много места в жизни Аликс. В «Уинкрэге» каждое движение, что она совершала, отслеживалось и контролировалось. Когда же Аликс обосновалась в Лондоне, то была морально порабощена Джоном, а он никогда не любил подобные развлечения. Они ходили в театр и, более часто, в кино — смотреть серьезные произведения, часто иностранных драматургов и режиссеров. А после Джона наступила ее легкомысленная пора, бездумная жизнь в толпе — лихорадочная, суматошная, не приносившая удовлетворения.

Как легко и приятно сидеть и болтать с Хэлом! Между ними возникла сильная эмоциональная связь, подкрепленная общностью пережитого и, не в последнюю очередь, общностью корней — от северных гор и озер. Оба они бежали со своей родины: Аликс — в Лондон, а Хэл — в Америку, где добился признания. Почему он предпочел держать эту часть своей жизни в тайне от родни? Вероятно, и Аликс поступила бы так же. Братья Хэла, Роджер и Питер, очень консервативны, он же по натуре игрок, искатель приключений, странствующий актер, человек богемы.

Впрочем, это не совсем точное определение. Наверное, Хэл имел богемную жилку в характере, но в целом он человек благовоспитанный, ценитель цивилизованной городской жизни и хорошо сшитой одежды — светский. Привлекательный мужчина. Привлекательный для многих женщин, как Аликс догадывалась. Его насмешливость и непринужденность сначала ввели ее в заблуждение, и она не хотела замечать энергии, ума и прозорливости Хэла, но вскоре разглядела его за небрежно-элегантной наружностью человека страстного и волевого. А также; что важно, человека, которому можно доверять. Однако невозможно было предсказать, что он подумает или скажет в той или иной ситуации, и это тоже делало его притягательным.

Но вместе с тем Аликс сознавала, что обманывает себя. Она могла анализировать его, разбирать по крупицам, но зачем? Ей хотелось видеть Хэла как можно больше. Позволить себе отвлечься от невзгод прошлого с его помощью. Их объединяли и общие секреты, которые должны остаться тайнами для остального мира.

Аликс улыбнулась Хэлу, как бы подтверждая себе и ему, что они отправляются вместе в новое, волнующее путешествие.

— Потанцевать? С удовольствием, — ответила она. Потом помолчала, побалтывая бренди в бокале. — Хэл, могу я спросить у тебя кое-что?

— Пожалуйста.

— Когда Розалинд привезли с озера в «Уинкрэг», у нее было много синяков, но никаких ран, которые бы кровоточили.

— Да.

— Однако же лицо и одежда у нее были в крови.

— Да.

— Перед тем как с грохотом подломился лед, ты не слышал другого звука?

— Какого?

— Пистолетного выстрела?

Хэл немного подумал, прежде чем ответить:

— Изабел всегда была хорошим стрелком.

Аликс облегченно выдохнула.

— Я так