избитое тело на ложе,

а уста мои как открытая рана.

И я, обнаженный, к Нему обращусь: Ты работал так тяжко.

Ночь наступила. Давай отдохнем.

/Перевод Я. Лаха/  1. «Будто главы пророчества горят мои дни во всем…»

1.

Будто главы пророчества горят мои дни во всем, что открыли они,

и тело мое между ними, как слиток, на перековку пошло.

Бог-кузнец надо мною стоит, и лишь обрушит удар —

открывается рана за раной, что время мне нанесло,

отдавая в искрах мнговений скрытого пламени жар.

Это мой суд и судьба моя на пути до вечернего поворота.

И, возвратясь, — бросить побитое тело на ложе,

рот — открытая рана.

В наготе я Богу скажу: Каторжная работа!

Ночь покойна — и нам с Тобой дай передышку тоже.

Перевод Я. Лаха

/Перевод Е. Минина/  1. «Как пророков хула — меж раскаленных дней…»

1.

Как пророков хула — меж раскаленных дней,

я — расплавленным слитком — такая юдоль,

Бог без устали бьет — за ударом удар,

каждый шрам — старой раны щемящая боль,

и кровавые искры — вот мой гонорар.

Вот судьбы приговор — до вечерней поры

нет пощады, и, рухнув бессильно в постель,

умоляю истерзанным ртом,

Боже, дай мне покой, ты устал от жары,

ночь пришла — так давай отдохнем.

/Перевод Л. Слуцкой/  1. «Как обрывки горящих пророчеств…»

1.

Как обрывки горящих пророчеств,

дни, что в поисках нужно прожить.

И меж ними, как слиток металла,

мое тело, что будут дробить.

И наотмашь Кузнец рассекает

рану каждую прожитых лет,

искры быстрых секунд извергает,

храня бережно времени свет.

В судьбоносном Суде до заката

снова брошен бруском в колыбель.

Обращусь обнаженный, разъятый:

"Был так тяжек Твой труд, а теперь

ночь настала, закончился путь.

Нам обоим пора отдохнуть..."

Перевод Л. Слуцкой

/Перевод М. Яниковой/  1. «Как осколки пророчества, дни мои раскалены…»

1.

Как осколки пророчества, дни мои раскалены,

И меж ними тело мое, как брусок металла,

И стоит надо мною мой Бог-кузнец, и молотом бьет,

И раскрыто ему все, что время на мне начертало,

И обузданный пламень искры секунд отдает.

Мне начертан сей путь, и до вечера я под судом,

Но когда я вернусь и избитое тело брошу на ложе,

Как открытою раною, заговорю я устами,

И нагим обращусь я к Богу: посмотри, ты измучен трудом,

Так давай отдохнем — мы оба устали.

/Перевод И. Винярской/   2. «Как женщина, знающая, что околдовала меня…»

2.

Как женщина, знающая, что околдовала меня,

дразнит Господь мой меня: "Если сможешь, сбеги от меня!"

А я убежать не смогу.

Ибо, уйдя от Него в гневе палящем,

с клятвой, во рту как угли горящей:

"Впредь не увижу Его!" —

Я снова к Нему возвращусь, в двери Его стучусь,

словно в любовном страданьи мечусь.

Как будто посланье любовное

я получил от Него.

Перевод И. Винярской

/Перевод Э. Кройзер/  2. «Как женщина, в своих чарах уверенная…»

2.

Как женщина, в своих чарах уверенная,

насмехается Бог: "Убегай, если можешь".

Если бы я мог!

В гневе отчаянном я бегу от Него,

Уста мои, как шипящие угли, клянутся:

"Я больше не увижу Его!"

Но измученный любовью,

я возвращаюсь

и стучусь в Его дверь,

как будто Он прислал мне любовное письмо.

Перевод Э. Кройзер

/Перевод Я. Лаха/  2. «Как женщина, которая знает, что пленили меня ее чары…»

2.

Как женщина, которая знает,

что пленили меня ее чары —

осмеет меня Бог: Если можешь — беги!

Но я бы не смог.

Ведь убегая, гневом вскипая,

заклятие жгучее повторяя:

"И не взгляну на Него!" —

я возвращаюсь к Нему опять

в заветную дверь постучать,

влюблен, измучен, без сил...

Словно письмо любовное получил.

Перевод Я. Лаха

/Перевод Е. Минина/  2. «Как любовница, взявшая сердце в полон…»

2.

Как любовница, взявшая сердце в полон,

насмехаешься: "Худо со мной — уходи,

сто дорог впереди!"

Столько раз, убегая с обугленным ртом,

зарекался назад не вернуться потом,

Губы жгло: "Ненавижу!"

Что за сила безумно обратно влекла,

упирался, от вопля до писка,

но стучал в ту же дверь, словно руку свела,

с заклинаньем вернуться записка.

Перевод Е. Минина 

2. «Словно дева, чьи чары к сраженьям ведут…» /Перевод Л. Слуцкой/

2.

Словно дева, чьи чары к сраженьям ведут,

усмехается Он: "Что ж, беги, если можешь!"

Но бежать невозможно.

Я пытался бежать. И, отчаяньем мучим,

я зароками, словно углями, гортань обжигаю:

"Больше знать не желаю!"

Я вернулся опять.

Снова в двери стучусь,

как любовник, истерзанный страстью,

Перевод Л. Слуцкой 

2. «Будто женщина, знающая, что я околдован ею…» /Перевод М. Яниковой/

2.

Будто женщина, знающая, что я околдован ею,

Бог с усмешкой предложит: «Попробуй сбежать!»

Только мне не удастся сбежать.

Я в отчаянном гневе сбегал безоглядно,

и как уголь шипящий, была моя клятва:

«Не хочу Его видеть вовек!»

Я к Нему возвращаюсь,

в Его двери стучусь со всех сил,

как отчаявшийся влюбленный,

Перевод М. Яниковой

3. «С фонарями источники обыскать…» /Перевод И. Винярской/

3.

С фонарями источники обыскать

и Бога в источниках не отыскать!

Я Его обнаружил: всем многоцветьем Он верховодит.

Нашел я, как россыпь старатель находит.

И хорошо мне: на этих пространствах больших

есть небо и россыпи звезд зодиака.

И месяц — глаз Бога в глубинах моих.

Перевод И. Винярской

3. «Я искал, освещая лабиринты души…» /Перевод Э. Кройзер/

3.

Я искал, освещая лабиринты души,

надеясь, что не Его в этой глуши,

но Всевышний во всем многоцветьи предстал,

как искателю клад золотой засверкал.

И я счастлив, что вижу бескрайность небес,

что господствует также порядок у звезд.

И глаз Божий мне виден в глубинах луны.

Перевод Э. Кройзер

3. «Но после долгих поисков с фонарем в руках…» /Перевод Я. Лаха/

3.

Но после долгих поисков с фонарем в руках:

не застать бы Бога в закоулках и тупиках,

я Властелина во всей красе увидал,

словно старатель, что золото