сценария — роман "Враг мой" (1985), а его соавтор [1]— завоевать сердца американских фэнов другими произведениями. Тем самым циклом о приключениях звездной цирковой труппы на планете Момус, с которого, если помнит читатель, начиналась литературная карьера Лонгиера. В этот цикл входят (в порядке внутренней хронологии): сборник "Город Барабу" (1980), роман "Песнь слона" (1982) и еще один сборник "Мир цирка" (1981), объединивший ранние рассказы писателя.

"Раннее творчество Лонгиера, — пишет критик Даррелл Швейцер, — начиная с первого его опубликованного рассказа, связано с циклом о Цирковом мире, образовавшемся на планете Момус в результате крушения земного звездолета со странствующей по космическим мирам труппой. Циркачам пришлось стать первыми колонистами планеты, и в результате образовалась парадоксальная смесь из цирковых традиций, фольклора и сурового быта первопоселенцев на негостеприимной планете! А потом планету заново открывает экспедиция из Девятого Квадранта ФОП (Федерации Обитаемых Планет) — и успевает сделать это, прежде чем данная область космоса будет завоевана злодеями из Десятого Квадранта. Послу из Девятого Квадранта необходимо убедить обитателей Момуса, что опасность нападения более чем реальна. Но, поскольку в мире цирка все имеет какую-то цену, "бесплатное" предупреждение было расценено аборигенами как не имеющее никакой цены — и, соответственно, проигнорировано. Только когда сообразительный посол догадался выйти на большую дорогу в роли ходячего пророка-рассказчика и люди стали платить ему за его рассказы, циркачи решили, что нужно отнестись к его словам серьезно…

Произведения цикла напоминают серию Кита Ломера о Ретифе, однако если Ломеру удается избежать больших порций насилия, делающего самый веселый цикл совсем не смешным, Лонгиер порой сам загоняет себя в угол. На его "цирковую" планету высаживаются агрессивные пришельцы, и тогда искренне веселившие публику клоуны и канатоходцы вмиг забывают о своем ремесле актеров и становятся бойцами Сопротивления…"

Итак, в роли очередных космических "робинзонов" на сей раз предстают члены цирковой труппы — неунывающие, живущие одной семьей и ни в каких обстоятельствах не изменяющие своим цирковым традициям. Результат можно себе представить…

"Ну кто сможет устоять перед цирком!" Эту искреннюю, а отнюдь не дежурно-рекламную реплику известной нашему читателю Джоан Виндж издательство Berkley поместило на традиционную "комплиментарную страницу" первого издания новой книги Барри Лонгиера. Книгой был сборник "Город Барабу" (1980), наводивший американских читателей на вполне понятные ассоциации: в штате Висконсин расположен реальный городок с тем же именем и главная достопримечательность Барабу — крупнейший в мире Музей цирка!

Читатели и не устояли. На протяжении нескольких лет, пока публиковались произведения о Мире-Цирке, имя Лонгиера стабильно обеспечивало аншлаг в том огромном цирке-шапито, шумном, пестром и не скрывающем своей "балаганности", который называется миром американской science fiction. Замечены были и немногочисленные внесерийные рассказы и повести писателя, лучшие из которых составили сборники "Очевидная цель" (1980) и "Это пришло из Скенектеди" (1984).

А затем — на самом гребне успеха, когда, казалось, автору оставалась лишь успевать за лентой издательского конвейера, обещавшего деньги, тиражи, славу! — это имя разом исчезло из анонсов издательств и журналов. Вызвав у поклонников Лонгиера острое уныние и чувство образовавшейся пустоты.

Долгое время причину отсутствия писателя на фантастическом манеже публично не называли, предпочитая глухие отговорки типа "различные обстоятельства, никак не связанные с литературой" (как без затей сказано в известном биобиблиографическом справочнике "Писатели-фантасты XX века"). Но затем в ряде изданий — назову, к примеру, фундаментальную Энциклопедию под редакцией Джона Клюта и Питера Николлса — все было названо своими именами. А после того, как автору этих строк посчастливилось лично пообщаться с Барри Лонгиером на одной из "локальных" конвенций в Чикаго в 1990 году (где мы оба участвовали в одной дискуссии) и он сам рассказал обо всем прямо и откровенно, то дальше скрывать причину его кратковременного "выпадения" уже не имеет смысла.

Все оказалось прозаичнее некуда: на протяжении трех с лишним лет, начиная с 1981 года, Барри Лонгиер лечился от хронического алкоголизма и наркомании. О чем впоследствии написал честный и жестокий роман "Сент-Мэри Блю" — совсем не фантастический, а напротив, посвященный своему горькому и, увы, до предела реальному опыту.

К счастью, курс лечения прошел успешно. И в 1987 году сорвавшийся с трапеции акробат под одобряющие аплодисменты зала вновь взобрался под купол цирка. И начал вытворять такое, чего от него никак не ждали!

Смена амплуа — испытание нешуточное, публика редко прощает такое. Пойти на подобный риск могут позволить себе только сильные личности. Новые романы, выходившие отныне из-под пера Лонгиера, ничем не напоминали его ранние вещи — яркие, человечные, но, если честно, все-таки не обремененные какими-либо оригинальными философскими и социальными идеями. Теперь же писатель обращался к темам предельно серьезным и решал их умно, жестко, не заигрывая с читателем, а постоянно ставя его перед больными и неприятными вопросами.

Так, в романе "Море стекла" (1987) рассказ ведется от лица маленького Тома Уиндома, с рождения носящего на себе печать "деклассированного ребенка", поскольку родители произвели его на свет незаконно. Всеми демографическими процессами в перенаселенном мире, куда пришел Том, управляет Центральный электронный мозг (MAC III). Во всех отношениях бездушная машина решает свою задачу: "минимизировать" количество людей на планете, — не останавливаясь и перед таким радикальным и хорошо испытанным в истории человечества способом, как война. Однако неразумные люди никак не могут понять высшего замысла "электронного управляющего" — направленного на их же благо! — и в своем неприятии и упрямстве доходят до откровенного саботажа. С саботажниками и криминальными типами (к которым относятся и родители Тома) в этой мрачной демографической антиутопии обходятся сурово: преступников публично — и главное, медленно — поджаривают на электрическом стуле, а их "деклассированных" детей отправляют в концлагеря.

В другом романе Лонгиера, "Нагим пришел робот" (1988), писан мир недалекого будущего, в котором прекратились все войны — даже "холодная". Единственным полем брани стала транснациональная экономика, в которой боевые действия от имени своих