скрывается небольшая проблема. Вряд ли они до сих пор у него. По закону, такую находку маркиз должен передавать принцу своего Дома. Но, так как местонахождение принца Дома Гнева уже много веков никому не известно, остаётся лишь его принцесса.

 - Значит мне нужно к ней?

 - К ней тебе ни в коем случае нельзя, - покачал головой Асмодей.

 - Почему? Кто она?

 - Моя мать, Лилит. Попав к ней, можешь сразу рассчитывать на долгую мучительную смерть.

 Алиса замолчала. А ведь и правда, на что она вообще могла рассчитывать, если её присутствие в Аду раскрыто?

 - Я и здесь могу помочь тебе, если ты пожелаешь. Я избавлю тебя от преследований, найду твои души, сохраню тебе жизнь и свободу, - сказал Асмодей, встав с кресла и взяв Алису за правую руку. - Навеки.

 От его прикосновения новая волна дрожи прокатилась по всему телу. Его кожа была горячей, от чего каждое касание ощущалось особенно сильно. Глубина чёрных глаз приковывала к себе, не давая отвести взгляда. Он немного наклонился и прикоснулся губами к её пальцам, потом к внешней стороне запястья, потом к внутренней. Он поднял её с кресла, а она чувствовала, что ноги будто стали ватными. Запах цитрусов и сандала окутал её, опьяняя. Если бы в этот момент он вновь не взял её за талию, прижав к себе крепко-крепко, она, вероятно, упала бы.

 - Соглашайся, и я спасу тебя, - сказал он шёпотом, находясь так близко от её лица, что Алиса чувствовала горячее дыхание.

 - А на что я должна согласиться? - спросила она еле слышно, чувствуя, что разум гаснет. Он ещё кричал где-то глубоко в подкорках мозга о том, что перед ней стоит демон, но какое-то нестерпимое чувство внутри перебивало, говоря, что лишь наполовину.

 - Ты станешь моей герцогиней и останешься в Аду навечно.

 Какие-то смутные образы мелькали в голове, словно слайды. Она, улыбаясь, стоит рука об руку с Асмодеем, её, сияющие сталью, длинные волосы, которые никогда такими не были, развиваются на горячем ветру Преисподней; огромная кровать с красным балдахином; она целует Асмодея и смеётся; на белоснежной ладони с длинными по-кошачьи узкими ногтями, на свету переливающимися красным, горит пламя; огромная кровать с красным балдахином; она стоит на вершине горы, у подножья которой сотни демонов стоят на коленях; кровать с красным балдахином.

 - Нет, - сказала тихо Алиса.

 - Нет? - переспросил герцог, добродушно приподняв брови.

 - Нет, я не хочу быть демоном и оставаться в Аду навечно.

 - Но ты всё равно останешься здесь, - с грустью сказал герцог, - только мёртвая.

 - Нет, - повторила Алиса и нехотя, но твёрдо отстранилась от него, - ты обещал, что отпустишь меня, даже если я откажусь.

 - Конечно, - улыбнулся герцог, вновь обняв её, подавляя сопротивление, - Потому что рано или поздно, ты передумаешь.

 В этот момент окружающий мир на секунду померк перед ней, свернувшись словно лист пергамента. Но тут же образовался вновь, уже шипящий и потрескивающий, пахнущий парами воды, пылью и серой. На своих туфлях на высоком каблуке Алиса тут же пошатнулась, утопив ноги в лавовой гальке.

 - И когда это произойдёт, - прошептал герцог над самым её ухом, - позови меня, и я приду.

 И исчез, оставив девушку посреди лавы и камней, с трясущимися руками и бешено бьющимся сердцем.

Глава N39

 После последнего приступа управлять припадками мне стало проще. Теперь я знал, что усилие воли может подавить вспышки моих воспоминаний. Но всё же, когда они настигали меня, я постоянно оказывался к ним не готов. Это сбивало с ног, роняя на колени, заставляя схватиться за голову, видя у себя перед глазами белый слепящий свет и лезвия металла. Со временем я смог научиться приходить в себя через секунду или две, после наступления вспышки. Было любопытно, кто же всё-таки был моим родителем, но дьявольская боль в голове и перекрывающие всё крики, звучащие у меня в ушах, сжигали весь интерес.

 Я продолжал свой променад по Четвёртому Тёмному Дому и теперь прибыл в небольшой город близ дворца принца Самаэля. Здесь множество демонов строило свои жилища из магии и лавы. Город был богат, и здесь встречались как очень большие и дорогие дома, так и самые маленькие и бедные, готовые вот-вот развалиться.

 Я остановился у одного, показавшегося мне самым богатым и красивым. У него была эдакая башенная структура в пять этажей, а по бокам с самых высоких из них стекала ярко-оранжевая лава, образуя вокруг дома целое озеро. Около него было довольно жарко, но это совершенно не мешало мне любоваться архитектурой, в которой я совершенно ничего не понимал. Однако плавные изгибы фасада и потоки горячего камня, стекающего со стен, радовали мой глаз и возбуждали интерес. Я подошел к самому краю горящего озера, но нигде не мог увидеть дорожки, чтобы пройти к большой чёрной двери, украшенной кованными завитушками. Оглянувшись по сторонам во избежание недоразумений, я поднялся в воздух и полетел к небольшому пространству перед входом. Когда мои ноги коснулись его, я тут же почувствовал, что жар исчез. Словно и не было в шаговой доступности от меня раскалённых земных пород. Это говорило о том, что здесь работает сильная магия, а я не чувствовал даже её запаха. Чтобы убедиться в этом, я лизнул дверь. Абсолютно ничего. Мне жутко захотелось зайти внутрь и узнать, что же за важная птица живет в этом замке. Потому что его волшебство безупречно.

 Не испытав ни грамма страха или мук совести из-за того, что собираюсь проникнуть в чужой дом, я начал искать способ открыть дверь. На черном гладком металле был выкован паук с шестью лапами, брюшком которого служила голова демона с широко открытым зубастым ртом. Всё это время она, казалось, смотрела на меня, не отводя любопытного взгляда.

 Не найдя ни ручки, ни замочной скважины, я попытался взломать дверь. Она не поддавалась. И применил колдовство. Швырял в неё камни и шаровые молнии. На гладкой поверхности не оставалось даже царапин. После неудачных попыток с дверью. Я решил переключиться на окна, но и здесь меня ждала неудача. Створки на них были накрепко закрыты, и всё те же морды-пауки смотрели на меня со створок.

 - Откройся! - наконец крикнул я, вернувшись к двери и потеряв терпение.

 Глаза демона-паука моргнули, пасть закрылась, отчётливо проговорив:

 - Проходи, - и тот час же дверь открылась, скрипя петлями от собственной тяжести.

 Я, конечно, слегка удивился, но внутрь прошёл незамедлительно. Передо мной был