— Я не преступница! — прервала его Далмира. Чего он все‑таки хочет? Разговаривать некогда — хартоги идут по следам.

— У нас есть закон, — спокойно продолжала маска. — Мы не выдаем тех, кто его соблюдает.

— Я не знаю ваших законов. И мне некогда их учить!

Далмира повернулась и побежала прочь. Через десяток шагов оглянулась: человек в черной маске исчез. Кто же он такой?

Гадать некогда — хартоги наверняка близко. Вперед, быстрее вперед!

Скалистые хребты вгрызались в лес каменными осыпями, и девушка осторожно перебиралась через них. Сломаешь или подвернешь ногу — верная гибель. Кто поможет в этом пустынном краю, кто услышит твой крик? Есть здесь хоть какие‑нибудь селения?

Присев на камень так, чтобы заметить преследователей, девушка передохнула. Хотелось воды, но флягу она потеряла. Найду ручей — напьюсь… Далмира с тревогой оглядела сбитые длинной дорогой сапоги: да, протянут они недолго. Кожаные штаны и куртка, купленные в Ринерессе, истрепались так, что теперь не стоили и половины заплаченной за них цены — а когда‑то были очень красивы. У нее нет асиров и ничего ценного. Хотя здесь асиры вряд ли понадобятся. В этих местах, должно быть, ценится иное. Хорошее оружие или крепкая рука…

Земли мергинов давали приют многим. Сюда, к западному берегу Кхина, бежали преступники, бунтовщики и изгнанники. Власть одана распространялась и на эту землю, но мергины жили по своим законам. Одан закрывал глаза на самоуправство, ведь поселения мергинов закрывали Арнир от чернолицых кочевников и хелмаров… Так рассказывал Далмире спасший ее молодой мергин. На своей повозке он провез девушку через патрули хартогов. Теперь она пробиралась к великой реке, не зная, как далеко ей еще идти. Последнее селение осталось в двух днях пути, тогда же она в последний раз поела горячей пищи…

Меж белых камней мелькнула зеленая куртка. Далмира вскочила: все же выследили! Хартог был один, но остальные могли быть неподалеку. В ближнем бою с одним можно справиться, но хартоги — прекрасные стрелки, они просто убьют ее, как загнанную дичь…

Она бросилась к лесу. Стволы деревьев — хоть какая‑то защита. В лесу затеряться легче, чем среди скал и камней. Но каким звериным чутьем они нашли ее след на этих камнях? Неужели правда, что от хартогов не скрыться?

Далмира подбежала к зарослям и остановилась. Навстречу шагнул человек в маске.

— Прочь! — она взмахнула кинжалом, но мужчина не пошевелился.

— Стой, красноволосая! — крикнули за спиной. — Тебе не уйти!

Далмира услышала звук спущенной тетивы. Сейчас стрела войдет в тело — охотники не промахиваются… Но мгновеньем раньше сильная рука незнакомца прижала девушку к земле. Стрела впилась в дерево, дрожа от бессильной злости.

Из‑за камней, крадучись, выступил хартог. Распахнутая короткая куртка не закрывала мускулистую, покрытую шрамами грудь. Лицо и выбритый череп загорели до черноты, с затылка на грудь спускались косы, тяжелые от вплетенных в них амулетов. В руках охотник сжимал длинный изогнутый костяной лук. Далмира не раз видела, какой силой обладает это оружие. Тяжелые зазубренные стрелы из такого лука пробивали человека насквозь…

Незнакомец выпустил ошеломленную девушку из объятий, рывком помог подняться и указал на деревья:

— Спрячься.

Хартог выхватил новую стрелу, но тетиву не натягивал. Укрывшуюся за древесным стволом Далмиру это не успокаивало. Она знала: стоит покинуть убежище — преследователь мгновенно вскинет лук и выстрелит…

— Ты кто? Дай пройти! — потребовал охотник.

— Почему ты хочешь убить ее?

— Красноволосая должна сдаться или умереть. У меня приказ эмона, я преследую ее уже много дней. Уйди с дороги!

Хартог шагнул вперед. Человек в маске не шелохнулся. Ощущая скрытый вызов, преследователь остановился. Сквозь прорезь в маске зазвучал спокойный уверенный голос:

— Это земля мергинов. Здесь другие законы и судьи. Мы не убиваем без суда.

— Посмотри на ее плечо — на ней клеймо! Она — собственность Тормуна! Помоги поймать красноволосую, и я поделюсь с тобой наградой.

Маска качнулась:

— Нет. На этой земле человек не принадлежит никому, кроме самого себя. Мергины тоже карают, но не клеймят навсегда.

— Ты опозорил меня, — кривя губы в неясной усмешке, сказал хартог. — До сегодняшнего дня я не промахивался. Учти это, если хочешь встать на моем пути, мергин.

— Если уйдешь с миром, о твоем промахе никто не узнает.

— Я не уйду, пока не получу ее голову! — отрезал охотник. — Ты зря помешал мне. Ее смерть была бы легкой. А теперь — прочь с дороги!

Он шагнул вперед, но рука мергина взметнулась вверх, преграждая путь открытой ладонью:

— Я не позволю убить без суда, — твердо сказал он. Далмира понимала, что сейчас могла бы бежать, пока хартог спорит с ее заступником… Но оставить неожиданного союзника наедине с убийцей–хартогом она не могла. Человек в маске не знал: если хартог отступит, то вернется уже не один.

Охотник ухмыльнулся:

— Судя по движениям и смелости, ты хороший боец или охотник… старик! Я понял это по голосу и словам. Уходи! Я не хочу убивать старика, мне нужна девчонка.

— Ты пожалел меня, — ответил мергин. — Благодарю. Тогда и я не стану тебя убивать.

Преследователь замер, переваривая ответ, и расхохотался:

— Клянусь Игниром, ты здорово рассмешил меня! Давно я так не смеялся! А теперь — в сторону! Выходи, красноволосая, тебе не уйти!

Встать означало умереть. Она видела, как стреляют хартоги, в одно мгновение вскидывая лук. Но не встать она не могла. «От смерти не скроешься, — подумала Далмира, выходя из‑за дерева, — но как унизительно умирать, прячась за спиной старика…»

Охотник вскинул лук, но мергин шагнул между ними.

— Что ж, стрела пронзит вас обоих! — тетива скрипнула и загудела… Девушка не успела ахнуть. Заступник вскинул руку, и стрела, как пойманная птица, задрожала в кулаке.

— Спрячься, — не глядя на нее, проговорил мергин. — В меня ему не попасть!

Зарычав от гнева, лучник выхватил вторую стрелу. Теперь он метил не в девушку.

— Ты хочешь убить без суда, — проговорил мергин. — Я судья этих мест, и могу тебя наказать!

Охотник выстрелил и медленно опустил лук.

— Ты чародей! — изумленно проговорил хартог. Судья отбросил пойманную во второй раз стрелу. — Но я тебя не боюсь! Ты тоже смертен…

Со зловещим шелестом меч хартога вышел из ножен.

— Ты еще можешь уйти, — мягко проговорил защитник. — Не искушай своего покровителя. Так, кажется, говорят у вас фагиры?

—