здесь очень часто. Ника упорно продолжала сжимать в руках кочергу, я мысленно готовилась к предстоящему разговору.

— Михаэль, ты ведь говорил, что она добрая колдунья, — уточнила я.

— Относительно, — уклонился он от прямого ответа.

— А все добрые колдуньи живут в таких мрачных местах?

Маг промолчал, а во мне усилились подозрения насчет положительности хозяйки этого дома.

Лестница была довольно длинной, что позволяло сделать вывод, что мы поднимались в какую-то башню, хотя с этими магами и волшебницами ни в чем нельзя быть уверенным. Где-то на середине пути Ника совсем выдохлась и бросила свое грозное оружие, пообещав, что и голыми руками сможет отстоять честь своей подруги. Приятно, что ни говорите, когда кто-то за тебя готов в огонь и воду!

Лестница закончилась в комнате много меньше предыдущей. Которая, как можно было судить по виду из окна, находилась действительно в башне. Причем была она очень знакомой. Именно ее я видела однажды во сне. У дальней стены находился еще один камин, не такой живописный как внизу, но тоже довольно интересный. Выполнен он был словно из украшенного резьбой дерева. Я совершенно не понимала как такое возможно. Или это искусная имитация, или здесь произрастают огнеупорные породы деревьев. Но самой выразительной чертой был булькающий котел над огнем. Он был недостаточно большим, что бы, скажем, варить в нем маленьких детей, но мне все равно стало жутко. Если это обитель «относительно» доброй колдуньи, что тогда твориться в замке откровенно злой?

Сама колдунья восседала на обычной, грубо обработанной, деревянной табуреточке и поджидала нас. Конечно, на то она и колдунья, что б почувствовать не прошеных гостей. Время ее совершенно не тронуло, ее лицо оставалось таким же, как и в моем сне. Кожа на руках, сложенных на коленях была гладкой, да и на лице не появилось ни одной морщинки, а ведь с момента событий в парке прошел не один десяток лет. Неужели это добрые деяния делают ее такой цветущей?

— Что привело вас в мой дом, — спросила серая колдунья. Голос у нее оказался таким же, как и она сама, молодым и красивым.

У меня было столько вопросов и претензий к ней, а вот сейчас все разом куда-то делись. А остальные молчали, полагая, что это, прежде всего, мое право, задавать здесь вопросы.

— Что ж, тогда я сама все расскажу, — она была абсолютно спокойна, а приятный голос струился, словно ручеек среди зеленых берегов. — Да это я перенесла твоих родителей в другой мир, и я преследовала тебя здесь. Как только ты пересекла грань между нашими мирами, я сразу почувствовала это, и принялась действовать.

Это я запустила стрелу, пронзившую твою грудь, — перевела она взгляд на Кланки.

— Но зачем? — Не выдержала Ника, а элфь продолжал стоять как ни в чем ни бывало, словно это не его возможный убийца сидел сейчас пред нами. — Зачем натравливать на нас бандитов, валить деревья и стрелять ни в чем неповинных людей?.. Эльфов, — поправилась она.

— Я не хотела убивать Кланки, — все так же спокойно сказала она. — Я стрела предназначалась тебе. Нужно признать, я не очень талантливый стрелок. Но даже с подобным исходом, все могло привести к моей победе. Тебя обвинили в нападении на высокородного и все огненные эльфы занимались лишь поисками убийцы. Но я не взяла в учет МУМРа, он исцелил эльфа, что позволило огненным узнать правду о случившемся.

— Но зачем? — Теперь уже не выдержала я.

— Что бы убить.

Вот так просто «что бы убить», что же еще.

— Да что я вам плохого сделала?

— Ничего, ни мне, ни кому бы то ни было еще. Но можешь сделать. Есть одно пророчество оно очень древнее и мало кто знает о нем. В роду правителей Двора Белой Лилии родится девочка, она станет самым могущественным магом за всю историю. Все указывало, что этим магом станешь ты.

— А вы что же боитесь конкуренции, — съязвила я.

— Нет. У пророчества есть продолжение. Могущественный маг должен будет сделать выбор между стороной добра и стороной зла. Я просто пытаюсь защитить этот мир от тирана, какого еще не видывал свет.

— А откуда вы знаете, какую сторону я предпочту? Я еще сама этого не знаю.

— Этого не знает не кто. Кроме того, в нашем мире были написаны сотни пророчеств и предсказаний. Какие-то из них сбылись, какие-то нет, но дело в том, что все они были составлены до определенного временного периода. А затем пустота. Никто из провидцев ничего не видит, никто не знает, что будет дальше. Но я не могу оставить этот мир на произвол, сидеть и ждать, что же будет. Тем более, что может вмешаться кто-то другой, попытаться склонить тебя к одной из сторон.

Ты до сих пор полагаешь, что вернулась сюда совершенно случайно? Что лишь волею случая эльфа занесло в мир людей, да еще сильно интересующегося магом земли, да еще свалился он чуть ли не на самую твою голову.

— Это кто-то подстроил, — обреченно сказала я, — но кто?

— Один твой хороший знакомы, у которого хватило магической силы, и которому было просто интересно посмотреть, что же из этого выйдет.

— МУМР, что хочет склонить меня на сторону тьмы? — Это даже звучало нелепо ни то чтобы быть правдой.

— Он просто вернул тебя в мир, где суждено сбыться твоей судьбе. Я же пыталась предотвратить все, не причинив никому вреда. Ты бы прожила счастливую жизнь в другом мире, а этот мир никогда бы не узнал, на что ты способна.

— Фритсвит, но если она станет на сторону света, она сможет навести порядок в здешнем мире, сделать много добра, многим дать надежду на лучшую жизнь.

Неужели это обо мне? А что, я такая, я могу.

— А если она выберет противоположную сторону, не будет видно конца ее жертвам, в стране воцарится хаос и разрушение. Неужели не лучше иметь то, что мы имеем сейчас? В любом случае я не позволю этому свершиться.

И я увидела сиреневую молнию, вырвавшуюся из ее руки, направленной в мою сторону.

Bе slow in choosing a friend,

but slower in changing him

Не торопись, когда выбираешь друга,

но тем более не торопись менять его

Народная мудрость

Я снова летела, или плыла, или парила в разлитом мерцающем белом потоке. Мое тело было настолько легким и невесомым, что я совсем его не чувствовала. Я ощущала себя паутинкой, подхваченной нежным ветерком. Или хрупкой снежинкой, кружащейся во вьюжном вихре. Кажется, сейчас раскину руки и взмою словно птица в высь.

Руки? Я попыталась поднять правую руку, затем левую. Ничего. То есть совсем ничего. У меня не было рук, да и всего остального. Меня не было. Было лишь сознание, которое билось в панике. Мне хотелось кричать, топать ногами, но я не могла. Мне были доступны лишь мои мысли. И я принялась рассуждать.

Где я нахожусь? Нет ответа.