она, будучи моей невестой, явилась на свидание к Кристобалю де Роба и поцеловалась с ним.

Безевиттер поднялся, взглянул на испанца и спросил:

— Правда ли это?

— Да, — ответил де Роба.

Все рыцари с ужасом отступили от него, а Безевиттер отошел от тела Мэриели и сказал:

— Рыцарь Вайблинген! Вы поступили справедливо. Да будет над вами благословение Господне!

Де Роба ступил вперед, смело обвел взором собрание и гордо сказал:

— Нет, рыцарь Безевиттер, он поступил несправедливо, и не будет над ним Божьего благословения. Ваша дочь, рыцарь, была невинна, как голубка, потому что любовь, посылаемая Богом, приходит в наше сердце без спроса и независимо от нашей воли. Любовь невольна, как жизнь, а в невольном нет греха. Я, Кристобаль де Роба, объявляю, что нет и не было в христианском мире более чистой и совершенной девицы, чем какою оставалась до последнего мгновения своей жизни Мария Безевиттер. И кто не согласен со мною, того я вызываю на поединок — я, рыцарь Кристобаль де Роба из Испании. Откликайтесь!

И глубокое молчание было ответом на вдохновенную речь знаменитого рыцаря.

— А теперь, — продолжал он, обращаясь к Зигмунту, — чтобы решить, прав ли был ты, рыцарь Вайблинген, в своем поступке, я вызываю тебя на суд Божий перед этим трупом твоей невесты и моей возлюбленной.

И среди глубокого молчания зрителей де Роба велел принести тяжелый меч, висевший в пиршественной зале. Когда этот меч принесли, он поднял его одной рукой и взглянул на Зигмунта. Вайблинген, шатаясь, подошел и стал с ним рядом.

Де Роба напрягся, размахнулся и швырнул тяжелый меч прямо вверх. Раздался зловещий свист; оружие, вертясь, как колесо, и сверкая, улетело высоко и далеко в голубое небо. Де Роба и Вайблинген тихо опустились и легли ниц на холодную землю рядом, тесно прижавшись друг к другу.

Снова послышался усиливающийся резкий шум и свист. Меч со страшной высоты, вертясь и рубя воздух, возвращался назад. Присутствующие закрыли глаза.

Послышался тяжелый и глухой удар. Лицо старого Безевиттера оросили брызги крови, и он открыл глаза.

Через мгновение раздался его голос:

— Божий суд свершился. Рыцарь Кристобаль де Роба, подымитесь. Да будет над вами благословение Божие.

* * *

Пожилой, полуцивилизованный горец, рассказавший нам эту легенду, задумался и потом добавил, указывая на замок:

— Люди трудились над украшением этого здания, а затем потрудилась и природа. А когда природа и люди соединяются, они создают самое лучшее. Посмотрите, как красиво.

Мы не особенно вникли в его философию, но картина была действительно чудная. Месяц усыпал всю Бергли своим сиянием; развалины, полуокутанные туманом, сверкали белым блеском. Под ними, в долине, беззвучно волновалось серебряное озеро перелетного тумана, а еще ниже сверкало настоящее озеро, Гриназее, отразившее свои почерневшие от ночного освещения берега и громаду Низена, на вершине которого лежала жемчужная туча. ^[3] С другой стороны Юнгфрау, Монах и далекий недоступный Финстерааргорн сияли на краю темного неба, как голубовато-белые гигантские маяки. Тихо… Тихо…

1898

Примечания

1

Бернский Оберланд — центр. часть Швейцарии к югу от Берна.

(обратно)

2

Капеллан (в римско-католич. и в англиканской церкви) — священник при часовне, а также помощник приходского священника

(обратно)

3

Гриназее (Грюнзее) — озеро в швейц. Альпах.

(обратно)