Александр КАЗАНЦЕВ, Никита КАЗАНЦЕВ За железный занавес

Повесть по воспоминаниям очевидца XX века

Год 1939-й

Два мира им разделены

Чудес неведомых полны.

Управляющий вновь созданного в черной металлургии треста «Союззапчермет», воспитанный Белорецком инженер Николай Зосимович Поддьяков, осмотрел выделенное для правления треста помещение на углу Большой полянки и сказал сопровождавшему его другу Саше Званцеву:

— Отсель грозить мы будем шведу с семи утра и до обеда, приказы грозно извергать, цеха валками награждать по списку всяких запчастей, чтобы работали скорей. И пусть металлурги главным механиком своим не кланяются. И кто это выдумал такое, чтобы вместо вспомогательных цехов должной мощности везти из-за моря телушку?

— Если хочешь знать, то выдумал это я, когда в Гумпе сидел и нравы металлургов основных цехов вспоминал. Усилить вспомогательные цеха в сотне точек куда труднее, чем целенаправить механические заводы, переданные в твой сжатый кулак и узко специализированные под твоим длинноногим руководством с прибауточками.

— С шуточками-прибауточками. Ладно, груздем меня сделали. А назвался груздем — полезай в кузов.

Поехали «кузов» смотреть, трехкомнатный, где-то на краю города за Киевским вокзалом, по пути к даче вождя всех времен и народов. По особому требованию надежности там дома заселяют.

Войдя же в знакомую квартиру друга, Поддьяков был ошеломлен. Уютная столовая превратилась в чертежную. Три громоздких стола с кульманами загромоздили всю комнату. Стол был вынесен, очевидно, по частям на балкон. Рояль задвинут в угол и завален чертежами.

— Вавилонскую башню возводишь?

— Знакомься. Это мои редукторные соратники. За мной следом из Оргаметалла ушли в знак протеста против административного произвола. Вот это Фролов Андрей Михайлович, а этот, что потоньше, Арсений Арсеньевич Ратов. Конструкторы превосходные. Мы с ними для прогулок по Луне еще танкетку смастерим, а пока…

— Грянем, братцы, плясовую, и пусть пляшет Наркомат!

— Главное, избежать разрыва велосипедной цепи с прикрепленными к ней картинами, и мы решили применить мальтийский крест, — объяснил Фролов.

— О! Дело дошло до рыцарских масонских знаков подпольного конструкторского Ордена.

— Это вовсе не подполье, а участие с свободном конкурсе механизмов показа экспонатов в Советском павильоне Всемирной выставки «Мир завтра» в Нью-Йорке. Я решил подвешивать картины с замкнутой цепи, с нужными интервалами они будут подставляться под смотровое окошко щита. Велосипедная цепь натягивается мальтийским крестом нашего редуктора. Товарищ Давыдов, руководящий оснасткой павильона, основную идею одобрил. Есть шансы выиграть конкурс и послать через океан нашу выдумку.

Для крепкой настоящей дружбы

Сомненья и упреки чужды.

Приближалось время отправки экспонатов в Нью-Йорк на выставку. Давыдов пригласил Званцева объехать вместе с ним все залы павильона, разбросанные по всей Москве. Давыдов усадил Сашу в такой же, как у Поддьякова, ЗИС-101 — гордость советской индустрии.

— Проедемся, посмотрим твой личный багаж, — с улыбкой сказал заведующий советской частью нью-йоркской выставки.

— Ваш багаж, — поправил Званцев.

— Я не поеду, — мрачно ответил Давыдов, ничего не объяснив, и перевел разговор на предстоящую им встречу с крупным электриком, которого Званцеву, возможно, придется заменить.

Расспрашивая Званцева обо всем, что делалось для выставки, и убедившись, что он, даже не имея его поручения, в курсе всего, Давыдов заинтересовался Сашиной семьей.

— Купеческого, значит, роду? Ну, это их устроит, — загадочно сказал он и добавил: — Все отправим для скорости личным багажом персонала выставки на прекрасном лайнере «Куин Мери», отправляющемся в свой первый рейс из Гавра.

Остановились около бездействующей церкви у Белорусского вокзала. Внутри, заполняя собой церковный простор, стояла гигантская статуя рабочего, поднявшего над головой красную звезду.

— Когда, товарищ Давыдов, разнимать на части будем? — спросил бородатый скульптор Андреев, похожий на крепкого русского мужичка.

— Ждите команду, — коротко ответил Давыдов.

В одном из павильонов ВДНХ строгая охрана никого близко не подпускала к какой-то монтируемой там установке. Это было единственным местом, куда Званцев не заглядывал, не имея специального пропуска.

Сейчас вместе с Давыдовым он прошел мимо суровых доверенных лиц, несущих охрану.

Внутри зала была смонтирована диорама металлургического завода в 1:50 натуральной величины. Модели были все действующие. К доменным печам со скиповыми подъемниками подъезжал поезд-рудовоз. Паровозик был явной имитацией, никаких проводов не было, оставалось загадкой, как поезд двигался.

— Пусть американские инженеры призадумаются, какая тут волшебная сила невидимо действует. Верно, товарищ профессор?

Человек в голубом халате, стоявший около диорамы, обернулся, и Званцев узнал Иосифьяна.

— А, кацо, салям! — приветствовал он подошедших.

— Прошу любить и жаловать, Андроник Гевондович, это инженер Званцев Александр Петрович, под руководством которого будет монтироваться ваше волшебное устройство в Америке. Познакомьте его со своей магией во всех деталях.

Корабль, несмотря на свою величину, причалил вплотную к дебаркадеру, откуда по парадному трапу для прибывших к пассажирам поднимались таможенные чиновники. Все в широкополых шляпах, похожих на ковбойские, но лишь с полями, по-другому загнутыми.

Тяжело ступая по палубе, подошел наш «старшина» Николай Михайлович Казанцев, ростом и манерой говорить и даже именем напоминая нашего Николая Зосимовича.

— Мне нужна дама! — объявил он.

— Какая? — игриво отозвались девушки. — И зачем?

— Ну та самая, которая «сдавала в багаж диван, чемодан, саквояж, картину, корзину, картонку» и говорит по-английски. Проследить надо за нашим багажом.

Для скорости вместе с нами плыло оборудование выставочного павильона.

Николай Михайлович выбрал себе переводчицей Лизу Халютину, может быть, наиболее подходящую ему по комплекции.

— Не забудьте маленькую собачонку! — крикнул им вслед Вин Виныч.

Но полагавшаяся даме, по Маршаку, «маленькая собачонка», болтая в воздухе вместо лапок колесами, подхваченная могучим портовым краном, совершала воздушное путешествие, чтобы опуститься на американскую землю. Так