- Я передам ваше пожелание заказчику. Но, смею вас уверить, господин Старцев, то есть, простите, белль Канто, вы ошибаетесь. Что-нибудь еще?
- Пожалуй, все. Хотя нет, есть еще вопрос. Любопытство замучило, – Женька обезоруживающе улыбнулся. – Насколько мне известно, слово "кхаш-ти", которым повсеместно называют Игроков, в переводе с древнеэльфийского означает "Тот, кто пришел незванным". Вы случайно не в курсе, что хотели сказать разработчики, когда закладывали этот факт в сценарий?
- Простите, – представитель Корпорации развел руками, – лингвистические вопросы вне моей компетенции.
Глава 2
- Не желаете ли еще эля, госпожа? – спросил трактирщик.
Я заглянула в свой бокал – на дне плескалось еще немного янтарной жидкости, как раз хватит, чтобы дослушать песню.
- Нет, благодарю.
Если бы не предстоящий разговор с Андреем, я бы осталась. Денег было достаточно. На работе меня ждали не раньше, чем через неделю. А самое главное – мне совершенно не хотелось уходить. Черт возьми, еще час назад я и не собиралась уходить! У меня и в мыслях не было никакого разговора с Андреем, кроме разве что традиционной стычки по поводу немытой посуды. До тех пор, пока судьба не принесла этого треклятого менестреля…
Собственно, он не был похож на менестреля: запыленный дорожный плащ, разительно отличающийся от изящных одеяний столичных любимцев публики, усталое лицо – красивое, как у всех полуэльфов, но ничего особенного, вместо лютни или гитары – дорожный мешок за спиной. Амулета Возврата на нем не было. Впрочем, его и без Амулета нельзя было принять за Игрока: он не был чистокровным человеком.
Парень сел у стойки, что-то негромко сказал трактирщику. Через пару минут Динго, сын хозяина, принес потрепанную лютню. Полуэльф кивнул и принялся ее сосредоточенно настраивать, полностью отключившись от внешнего мира. Я тут же потеряла к нему интерес. Не люблю менестрелей. Особенно полуэльфов.
Я лениво скользнула взглядом по публике, выискивая знакомые лица. В основном местные, созданные программой персонажи, только двое собратьев-Игроков. Один из них, заметив меня, приветливо махнул рукой. Он, как и я, был завсегдатаем этого трактира. В реале его звали, кажется, Володя.
Наконец, менестрель удовлетворился качеством настройки и начал негромко наигрывать мелодию. Первые же аккорды заставили меня примерзнуть к табурету. Я никогда не понимала эльфийскую музыку, слишком чуждую для меня. Но то, что выходило из-под пальцев этого странного парня в черном дорожном костюме, каким-то непостижимым образом звучало в унисон моим мыслям – мыслям, о которых никто не знал и которые даже для меня самой были не до конца понятны. Когда в песню вплелся голос, впечатление только усилилось, хотя я ни слова не понимала по-эльфийски.
…Мысли были невеселые. Мне почти двадцать шесть, у меня есть бойфренд, который меня любит, работа, на которой меня ценят, масса приятелей и внутренний голос по прозвищу Умник – ехидный и временами не в меру циничный, но в целом вполне здравомыслящий. Я не курю, пью вино или пиво по выходным (раз в год позволяю себе напиться от души), иногда хожу в спортзал и регулярно подаю нищим в метро. И я живу
неправильно
. Это ощущение
неправильности
появилось прошлым летом – смутное, неоформленное, оно год бродило в подсознании, как молодое вино. И вот только сейчас, под воздействием этой нереальной песни в нереальном мире, ощущение приняло четкие очертания решения. Поменять – все. Расстаться с Андреем, уволиться с работы, бежать из этого города, этой страны, этого мира… На что поменять? Куда идти? Как жить дальше? Загадочная мелодия не давала ответов на эти вопросы.
Я подняла голову и отважилась посмотреть на менестреля – впервые с того момента, как он начал играть. Он смотрел на меня. Нет, он играл
для меня
, словно никого другого в целом мире не существовало. Глаза у него были эльфийские – пронзительно-синие, как вечернее небо в августе, и мне немедленно захотелось раствориться в этом небе. Пусть катятся ко всем чертям и Андрей, и работа, и весь мир – зачем вообще жить, если можно утонуть в этих глазах?
"Слушай, если уж ты на нарисованных героев бросаешься, я начинаю верить, что все серьезно, – обеспокоился Умник. – Может, тебе к сексопатологу сходить?"
Наваждение отступило.
"Лучше сразу к патологоанатому, – привычно огрызнулась я. – При чем здесь вообще секс? Можно подумать, мне спать не с кем. Было бы желание…"
Желания не было. Причем ни у меня, ни у Андрея. Последние полгода он чаще всего приходил домой поздно вечером, чмокал меня в нос и жаловался на трудных заказчиков, которые вынимают всю душу прежде, чем принять проект. Я, как положено прилежной спутнице жизни, терпеливо сочувствовала, приносила ужин, и Андрей вместе с тарелкой исчезал в кабинете – разрабатывать концепцию очередной промо-кампании для очередного трудного клиента. Секс по выходным, ресторан или кино раз в месяц и напряженная работа все остальное время – кажется, Андрея это устраивало. А мне было все равно. Было. До того, как я услышала игру этого менестреля.
Однако в чем-то эта сволочь, мой внутренний голос, действительно прав: влюбляться в персонажей компьютерной игры – это перебор. Пора валить отсюда, пока не стало слишком поздно. У выхода из трактира я не выдержала и обернулась. Полуэльф смотрел на меня. "Ты нужна мне!" – умоляли ультрамариновые глаза. Из трактира я вылетела со скоростью зайца в сезон королевской охоты.
Прохладный вечерний воздух несколько отрезвил меня. Черт, как же программистам и дизайнерам Корпорации удается добиться такого эффекта? Или они просто нарисовали смазливого полуэльфика, а все остальное я придумала сама? Пожалуй, что так. Говорят, над "Эртаном" трудятся не только самые лучшие программисты и самые талантливые дизайнеры, но и квалифицированные психологи.
Вернувшись в реальность, я полежала пару минут, не открывая глаз: мозгу нужно время, чтобы сообразить, в каком он мире. Потом аккуратно отлепила присоски с висков, сняла нейрошлем и села, спустив ноги с дивана. Голова все