воспринимал помятые и уцененные банки консервов, которые он приносил с работы. Я воспринимал отца так, как он воспринимал себя сам – бракованным товаром.На кладбище только шум и воздушные завихрения от пролетающих самолетов помешали раввину поставить еще один рекорд скорости. Мне стало интересно, не держит ли он в кармане секундомер. Когда мы все по очереди бросили на гроб по лопате земли, присутствующие разбились на группки. Разговор пошел о еде. У евреев две традиционные темы: страдания и еда. Тетя Линди и дядя Сол пошли навестить другие могилы. Их мир только что существенно сократился. Теперь они остались единственные из своего поколения.– Ну и как тебе Лос-Анджелес? – спросил Макклу, стискивая мою ладонь.– Я думаю, Лос-Анджелесу здорово повезло, что Бог прогневался на Содом и Гоморру.– Жуть, да?– Хуже.Покончив с формальностями, мы обнялись. Наше объятие опечалило меня больше, чем я мог выразить. Мы с отцом никогда вот так непринужденно не обнимались. Ну а теперь уж этого и вовсе никогда не случится.– Подбросишь меня до Саунд-Хилла? – спросил я.– Только не за так, мой мальчик– Кажется, у меня завалялся лишний четвертак, пивная ирландская рожа.– Да, я тоже по тебе скучал, еврейский варвар.Из лимузина вылез и направился к нам Джеффри. Мы обнялись по привычке. Неловкое объятие Джеффа весьма походило на отцовское.– Нам надо поговорить, – сказал он, отступая назад.– Буду ждать тебя у машины, – произнес Макклу, собираясь уйти.– Останьтесь, – четко скомандовал Джеффри. – Это уже не ко мне, – на ходу откликнулся Джонни.– Прошу вас, – продолжал настаивать Джеффри. – Я хочу, чтобы вы это слышали.Сказать, что Макклу и мой старший брат были врагами, значило преувеличить, но ненамного. Копы, даже вышедшие, как Джонни, на пенсию, продолжали рефлекторно испытывать презрение к адвокатам типа Джеффри. А отношение Джеффри к разнообразным Макклу этого мира было в лучшем случае терпимым.– Что такое, Джефф?– Зака нет, – ответил он.– Да, – отозвался я. – Это в порядке вещей.– Ты все же такая сволочь, Дилан, – пихнул меня Джеффри. – Неужели мало того, что он похож на тебя? Зачем он подвергает своих родителей тем же испытаниям, через которые ты заставил пройти маму с папой?Сейчас он демонстрировал гнев, о котором я вам говорил. Но когда я попытался устроить небольшую демонстрацию своего гнева, мой левый кулак перехватили пальцы-клещи. Джонни, возможно, здорово сдал в последнее время, но на его хватке это никак не сказалось.– Что вы подразумеваете под словами «его нет»? – спросил Макклу, вставая между Джеффри и мною.– Отпусти мою руку!Он не отреагировал.– Заткнись и дай своему брату высказаться.Джеффри открыл было рот, но промолчал, заметив, что наша троица привлекла слишком много внимания. Отвлекся даже рабби Реактивный Язык. Макклу выпустил мою руку, и мы стояли, улыбаясь, как три дурака. Когда все поняли, что продолжения не будет, они отвели взгляды.– Вы все еще держите тот бар? – спросил у Макклу Джеффри.– Вроде да.– Когда вы сегодня закрываетесь?– На этот счет не волнуйтесь, – сказал Джонни. – Я прослежу, когда понадобится.– Спасибо. – Джеффри резко повернулся кругом.– Не забудь досье своего сыщика! – крикнул я вслед.– Откуда ты знаешь… – начал он.– Я знаю тебя, Джефф. Это все, что мне нужно знать. Ты никогда бы не обратился ко мне первому.Он пошел прочь. Он был напуган. Теперь и мне стало страшно.