моего брата Макклу поставил в музыкальном автомате песню Пэтси Клайн и принялся, скрывшись из виду, что-то искать под стойкой бара. Пэтси он слушал только когда думал об утраченной любви или об отсутствующих друзьях. Все дело было в ее голосе, в нем звучала боль. И пела она всегда так, будто знала – в следующую секунду ждет тебя новая боль.Джонни снова появился, поставив на стойку два стакана рядом с хорошо знакомой мне красивой хрустальной бутылкой. Она была почти пуста. Тем не менее он налил в каждый из стаканов на два пальца янтарной жидкости и подождал, пока Пэтси закончит свои стенания.– Аминь, Пэтси. Аминь. – Он склонил голову. – Клейн! Шевели своей тощей еврейской задницей в сторону бара.– Чего тебе?– Ты знаешь, что это такое? – Макклу указал на бутылку, пока я шел, куда велено.– Черт возьми! – При желании я мог очень ясно выражать свои мысли. – Так ведь это же коньяк «Наполеон», который твой отец…– … стащил у мертвого бутлегера. Совершенно верно, Клейн. Не забыл. Но готов поспорить на пятерку, что ты не помнишь имени бутлегера.– Иззи Три Ноги Вайнштейн, – немедленно отозвался я.– Чтоб тебя, христопродавец! За твоего отца!– Ненавижу коньяк.– Это единственный достойный способ проводить человека на встречу с его богом.– То же самое ты сказал, когда полировали табличку на маяке: «Это единственный достойный способ отпраздновать чистку таблички».– Клейн!– Джон, я просто не могу, – уже серьезно сказал я. – В бутылке осталось от силы еще на одну порцию. Не стоит тратить ее на меня. Она часть твоей семьи.– Как и ты, идиот. Пей.– За Гарри Клейна! – Я опрокинул стакан одним махом. – Фу, какая гадость.– Гадость?– При всем уважении к семейным ценностям, французскому императору и усопшему бутлегеру, я не выношу эту гадость.– Чертов неандерталец, – проворчал Джонни и швырнул на стойку пятидолларовую бумажку. – Вот твоя пятерка.Я сложил ее и убрал в карман пиджака, где уже лежала черная ермолка из похоронного бюро. Не знаю почему, но, покинув сегодня утром самолет, я так и не принял душ и не переоделся. Кладбищенская пыль, как сувенир с того света, все еще покрывала мои туфли. Когда я, оторвавшись от их созерцания, поднял глаза, хрустальная бутылка и стаканы исчезли. Вместо них появились «рыжее пиво» и двойная порция «Бушмиллса».– За Три Ноги и пять долларов! – поднял я свою пинту.Джефф вошел в самый неподходящий момент.– Если ты так веселишься в день похорон своего отца, да к тому же узнав об исчезновении племянника, то в хорошие дни наверняка переходишь все границы.– Вы все не так поняли, советник, – бросился на мою защиту Макклу.– Нет, мистер Макклу, я все прекрасно понял. Я знаю своего младшего братца.– Давай к делу, Джеффри, – сказал я. – Что там насчет Зака?Он бросил на стойку коричневый конверт. Макклу схватил его и ознакомился с содержимым, пока Джефф говорил.– Зак не позвонил домой на неделе перед февральскими каникулами. Мы не особенно встревожились. Он почти такой же безответственный, как и его дядя Дилан.– Черт бы тебя побрал, Джефф.Макклу швырнул свой «Бушмиллс», который, просвистев рядом с моим ухом, со всей силы врезался в кучу угля в старом камине. Разлетевшееся стекло отвлекло наше внимание.– Либо ведите себя как подобает братьям, а не супружеской паре, либо убирайтесь к чертовой матери из моего паба. Понял, Клейн?– Понял.– Советник? – спросил Макклу.– Понял.– Продолжайте, советник, что вы хотели сказать.– Даже когда он не появился дома в пятницу вечером на каникулярной неделе, мы с Тессой не обеспокоились. Такое случалось не в первый раз.– Да, – ухмыльнулся Макклу. – Я так и понял.– Но к вечеру воскресенья, – продолжал Джефф, – я заволновался. Тесса тоже. Чтобы как-то развеять ее страхи, я сказал, что у нас с Заком случилась размолвка по поводу его школьных занятий и своим отсутствием он просто хочет показать, что обиделся.– Я так понимаю, ваша жена вполне вам поверила.– Совершенно верно, мистер Макклу. Тем временем я обзвонил его друзей и соседей по общежитию. Похоже, никто ничего не знал. Я осторожно навел справки через одного близкого делового партнера, выпускника Риверсборо, имеющего хорошие связи.– Зак учится в колледже Риверсборо, – ни к селу ни к городу пояснил я – Рядом с канадской границей.– Я это понял, Клейн. – Макклу повернулся к брату: – Удалось что-нибудь узнать?– Ничего, – вздохнул мой брат. – На следующее утро я поехал в полицейский участок Каслон-Хадсона и заявил об исчезновении Зака.– Никаких требований выкупа? Телефонных звонков с угрозами?– Я, можно сказать, даже жалею, что их нет, – сказал Джефф. – Тогда я хотя бы знал, что происходит. В конце концов мне пришлось сообщить Тессе. Младший брат Зака, Линдси, ничего не знает.– Он знает, – заметил я. – Может, не во всех подробностях, но знает. Как Тесса?– Она самый сильный человек из всех, кого я знаю. До того, как все случилось с папой, она держалась просто молодцом. Когда полиция ничего не добилась, я нанял человека из «Хенч секьюрити». Это копия их досье по данному делу.– «Хенч»? – удивился я.– Хорошая фирма, – заверил Макклу. – Все бывшие фэбээровцы и агенты Бюро по контролю за продажей алкогольных напитков, табачных изделий и оружия. Еще говорят, будто бы у них на зарплате несколько компьютерных гениев из Агентства национальной безопасности. Но я думал, что их основное занятие – промышленная безопасность, а не пропавшие люди.– До сих пор ваша оценка верна. Они побеседовали со всеми, кроме жены Ли Харви Освальда, и продвинулись не дальше полиции Каслон-Хадсона.– Ты звонил в газеты? – поинтересовался я.– Никаких газет, бога ради! Никаких газет!– Так чего же все-таки, – решил узнать Джон, – вы ожидаете от меня и вашего брата, чего не смогли сделать копы и команда из «Миссии невыполнима»?– Мой брат Дилан, хоть и оставил, к счастью, расследования фальсифицированных страховых случаев, – не любитель и знает, как не путаться у вас под ногами. С другой стороны, он любит Зака и не позволит вам играть жизнью моего сына, которой розыскное агентство или охранная фирма рискнут не задумываясь. Кроме того, у Дилана с Заком некое неизъяснимое духовное родство, каким-то шестым чувством один знает, что думает другой.– Это верно, – вставил я, – по одной паршивой овце узнаешь и другую.– Заткнись, Клейн, – ругнулся Макклу. – Продолжайте, советник.– Я всегда противился близости Зака и Дилана, но, может, теперь она послужит ко благу. Если Зак окажется поблизости, мой брат это поймет.Макклу все еще недоумевал:– Как сюда вписывается ваш брат, мне