этикету в силу его скудных познаний в этом вопросе.

   - Ирре и все? - переспросила женщина, глядя на него из-под очков, видимо, дань моде или память - магу ничего не стоит сделать свое зрение идеальным и даже острее того, на что способно обычное человеческое тело.

   - Да, эрнесса, боги не послали мне родителей голубых кровей.

   - Я вижу в вас хорошие задатки и сильный дар, - подал голос старый эльф с самого краю. Не удивительно, что в комиссии находится представитель этого вида - согласно традиции, в приеме нового поколения должны участвовать представители всех трех Великих Рас. Вон, даже гном сидел, - были ли среди ваших предков маги?

   - Да, моя матушка обучалась в этой академии.

   - И как ее зовут? - спросил третий с левой стороны.

   - Риания иб Нумус, эр.

   - И вас она, конечно же, успела чему-нибудь научить? - не успокоился тот мужчина.

   - Нет, эр. Матушка отказалась учить меня чему-либо из магии. Только читать и писать.

   - Отчего же так? - не унимался он.

   - Она считает, что обучаться магии должно лишь в стенах академии.

   - Что ж, - заключил сидящий в центре, - рад сообщить, что академия готова принять вас в адепты, Ирре. Прошу вас в ту дверь.

   Убедившись, что вопросов больше не будет, уже неофит, еле сдерживая радость, вышел через указанную дверь, за которой его встретила молодая женщина и объяснила, куда ему идти дальше. А дальше путь его лежал к казначею, у которого предстояло обменять 100 золотых на значок ученика. Далее с этим значком следовало подойти к коменданту за определением в комнату общежития и получением мантии ученика с расписанием. Также ему доходчиво объяснили, что терять значок крайне нежелательно, и что все ученики на территории Академии равны между собой. Последнее утверждение очень обрадовало наивного мальчика, даря надежду на то, что ему не придется терпеть нападок от знатных особ.

***

   Пройдя в свою комнату 605, оказавшейся закономерно на шестом, верхнем, этаже, студент увидел чужую поклажу, две кровати, небольшое окно, две тумбочки рядом с кроватями и нагло ухмыляющееся свиное рыло. Хотя, на проверку, вышеуказанное рыло оказалось лишь лицом толстого сына явно мелкого барончика, судя по броской, но все же небогатой одежде.

   - О! Кто это к нам пожаловал! Неужто мой новый сосед? Ну, тогда слушай и внимай! Либо ты мне служишь, как и подобает простолюдину, на всем протяжении учебы, либо же жизнь тебе медом не покажется! - выдал свин голосом, удивительно похожим на поросячий визг. Ирре сначала даже не понял, что от него хотят. В его голове не укладывалась концепция, что к нему в Академии могли обратиться с таким намерением, когда буквально несколько минут назад ему сообщили, что все ученики равны.

   - Ага! Вижу, ты сделал правильный выбор! Так что иди-ка ты на кухню и принеси мне что-нибудь поесть! Быстро! - по-своему понял представитель знати затянувшееся молчание очумевшего юноши.

   - Вообще-то здеся, ну, эта, все равны, значить, - наконец смог собраться с мыслями мальчик. Хотя, все еще пребывая в некотором ступоре, ответил с сильным деревенским акцентом, который обычно использовал, играя с друзьями в родной деревне. Если бы он начал говорить грамотно, как его учила образованная мать, то дети могли это счесть за хвастовство или просто так побить ровесника.

   - Ахах! Вот насмешил! Да кто ж в эту чушь верит-то? Где ж это видано, чтоб дворянин на равных общался с челядью?! Так что не выделывайся и принеси что-нибудь пожрать, а то я проголодался.

   В этот момент Ирре понял, что с соседом он не уживется, потому что явно не собирался кому бы то ни было прислуживать. Не для того он поступал в Академию. Поэтому он развернулся и вышел в так и не закрытую дверь в поисках коменданта.

   Комендант нашелся достаточно быстро на прежнем месте, определяя поступивших в комнаты.

   -- Эм, господин комендант, не могли бы вы переселить меня в другую комнату? - Обратился юноша к суховатенькому старичку с удивительно живыми глазами, которые, казалось, не задерживались ни на чем и на мгновенье.

   -- Вот еще чего удумал! А ну вали отсюдова и не мешай добрым людям работать, шутник! - Разозлился комендант. А когда студент поспешно ретировался, еще долго что-то бурчал, и до подходящих к нему вновь поступивших доносилось иногда нечто вроде "ходють тут", "понаехали в академию" и "понабрали иродов и придурков".

   Тем временем юный Ирре сидел в тени дерева во внутреннем дворе Академии и был в крайне нерадостных раздумьях. Он понимал, что в данной ситуации со своим соседом он явно не уживется, а идти на открытую конфронтацию - изощренное самоубийство. Возникла мысль обратиться к кому-то из учителей или напрямую к самому ректору, но тут же была отметена как если и осуществимая, то крайне бесполезная, а при определенных условиях еще и вредоносная. Да и не хотелось, если честно, с первых дней в академии прославиться ябедой и вообще человеком, неспособным самостоятельно разобраться со своими проблемами.

   А пока новоиспеченный студент, рассматривал очередные "А может...", он не видел, что вокруг ходят такие же понурые лица незнатного происхождения.

   Ближе к концу дня он решил, что ему необязательно ночевать в своей комнате, тем более что все вещи у него были с собой. А, как говорила матушка, когда он задавал ей какой-то вопрос перед сном, утро вечера мудренее. Хотя юноша и не понимал, что же это все-таки значит. Улегся он тут же - благо походное одеяло было при себе, а на утро все равно придется одеть мантию.

***

   Утро застало Ирре недовольным. Он совершенно забыл, что сегодня всем студентам предписывалось собраться на главной площади Академии до завтрака. Сам поступивший вспомнил об этом только потому, что его разбудила гомонящая толпа, идущая в одну сторону.

   Между тем главная площадь заполнялась, и студенты, выстроившись по годам обучения, на чем настояли учителя, ждали выступления ректора.

   Ирре успел, что называется, впритык. Когда он вломился (а иначе это не назовешь) в толпу однокурсников, ректор уже делал вдох перед речью. Забег спешащего студента остановила чья-то сильная рука, схватившая его за шкирку.

   -- Куда летишь аки хростут сизокрылый? - сказал владетель той самой руки, - Не видишь, что впереди стоит?

   Только сейчас юноша