когда цветов появится достаточно, шмели все равно будут работать серьезно и обстоятельно.
А эти, весенние, не только перелетают с цветка на цветок — время от времени они заползают в кем-то покинутую норку, забираются в дупла или щели деревьев и довольно долго остаются там: внимательно и неторопливо обследуют место для будущего гнезда.
Весенние шмели, точнее шмелихи, бездомные и одинокие. У шмелей так: зимуют только самки. Причем зимуют не в гнезде, а забившись в какую-нибудь щель. Весной они отыскивают подходящее место, откладывают яички и ухаживают за личинками. Появившиеся из личинок молодые шмели немедленно приступают к работе и будут трудиться не покладая «рук» все лето. Осенью и рабочие шмели, и старая самка, и молодые самцы погибнут. А молодые самки останутся зимовать! Весной они неторопливо начнут подыскивать место для новой семьи. И все повторится сначала.
Но это будет потом. А пока мохнатые шмелихи, басовито гудя, перелетают с цветка на цветок. «Гудят» шмели не только в полете. Приглядись как-нибудь к сидящему шмелю внимательно и прислушайся. Только сделай это в прохладную погоду. Да, именно в прохладную, когда почти все насекомые замирают. А шмели летают. Летают — гудят, сядут — продолжают гудеть. Дело в том, что, когда шмель перестает двигаться, работать крыльями, он начинает остывать, температура его тела падает. Взлетит — начнут работать грудные мышцы, и температура тела снова поднимается. Но ведь летать все время невозможно, а замерзать тоже не хочется. И вот тогда шмель начинает сокращать грудные мышцы, не приводя в движение крылья. И работа грудных мышц согревает шмеля. Причем настолько, что даже в прохладные дни, даже высоко в горах или далеко на севере он умудряется сохранять температуру тела до 40 градусов, повышая ее по сравнению с температурой окружающей среды на 20–30 градусов!
Когда-то я слышал рассказ о том, что «дежурный» шмель, просыпаясь раньше всех, «трубит», будит остальных, призывая отправляться на работу. Действительно, такие «трубачи» есть. Но никого они не хотят будить. Просто они замерзли и, усиленно работая крыльями, греются. Проснувшиеся шмели тоже начинают гудеть — греться, а заодно и согревать гнездо. Это им легко удается: благодаря «уменью» разогревать свое тело они поднимают в гнезде температуру до 30–35 градусов.
Обо всем этом я часто думаю, наблюдая за шмелями. Но нередко, глядя на этих деловитых и забавно-неуклюжих на первый взгляд насекомых, я вспоминаю историю немецкого школьного учителя Конрада Шпренгеля, который жил лет двести пятьдесят назад. Однажды, наблюдая за насекомыми, посещающими цветы, он увидел «рогатую осу». На голове у этой осы были два бугорка, очень похожие на рога. Но появились они после того, как оса вылетела из цветка. Шпренгелю потребовалось много сил, времени, терпенья, чтоб разгадать загадку «рогатой осы». А разгадав ее, он сделал открытие: растения опыляются насекомыми. Рога-бугорки оказались комочками пыльцы, которые прилипли к голове осы на одном цветке. Но прилипли не навсегда — они «отлипнут» на другом. Пчелы, собирая на цветках нектар, бывают постоянно осыпаны пыльцой. Они переносят ее сами с цветка на цветок, конечно, не думая и не подозревая об этом. Переносят пыльцу и шмели, и бабочки, и мухи… Шпренгель сделал великое открытие. Но заслужил только насмешки, нажил огромные неприятности. Книгу, в которой он описал свои наблюдения, никто не признавал. Прошло много лет, пока ученые поняли, что Шпренгель был прав.
Сейчас про насекомых — опылителей растений знают все. А желающие это увидеть собственными глазами могут понаблюдать за пчелами, и даже, если повезет, увидеть рогатого шмеля. Правда, для этого надо запастись терпением и заранее настроить себя на то, что и сегодня и завтра наблюдения могут не дать результатов. Мне иногда приходилось дежурить по нескольку дней, но в конце концов я обязательно видел рогатого шмеля. Однако для этого в первую очередь надо отыскать белую любку.
Белую любку многие называют еще белой фиалкой. Но любка относится к семейству орхидей. У всех орхидей пыльца собрана в липкие комочки и спрятана в глубине цветка. Когда шмель или оса залезает внутрь цветка, комочки пыльцы прилипают к голове насекомого, и оно становится «рогатым». Очень забавен рогатый шмель. Чтоб увидеть такого шмеля, стоит потратить время.
Без шмелей и без других насекомых не могли бы жить многие растения. Правда, пыльцу некоторых переносит ветер, но большинство растений опыляется насекомыми. А одному очень известному и очень нужному растению для того, чтоб давать семена, то есть чтоб продолжать свой род, нужны только шмели, и никто иной. Растение это — клевер.
Когда-то существовала легенда о том, как бог разгневался на клевер и запретил пчелам опылять его. Пчелы не осмелились ослушаться бога, и плохо пришлось бы клеверу, не будь отважных шмелей. Шмели не испугались угроз и по-прежнему прилетали к клеверу за нектаром, а заодно и опыляли его. Пчелам стало обидно, и во время цветения клевера они рискнули нарушить запрет. Но бог был упрям, и старания пчел ни к чему не приводили: опыленный пчелами клевер семян не давал.
Теперь мы знаем, что первые цветки клевера имеют очень глубокие чашечки, а у пчел недостаточно длинные хоботки. Вторые цветки клевера мельче, пчелы их посещают и при этом опыляют. Но вторые цветки не успевают дать семена. У шмелей же хоботки длинные, и они прекрасно «обслуживают» первые цветки клевера.
Люди давно разобрались, что к чему, и уже почти забыли эту легенду. Но она вдруг ожила и даже получила очень любопытное продолжение.
Когда европейцы начали заселять Австралию, они привезли с собой семена клевера. В Австралии клевер прекрасно уродился, но семян не дал. Сколько ни бились колонисты, клевер «бастовал». Вот тогда-то и вспомнили люди легенду о «грешном» клевере и об отважных шмелях. Но где они, эти отважные насекомые? Оказалось, что в Австралии они не водятся. А без шмелей и клевер не желал, не мог расти как полагается, то есть давать семена. Тогда из Европы были срочно доставлены шмели, и все пошло как надо.
Если ты увидишь шмеля в поле, на лугу, в лесу, понаблюдай за ним. Это, очевидно, полевой шмель. Кроме того, у нас наиболее обычны садовые и краснозадые шмели. Но это вовсе не значит, что садовый живет только в садах, а полевой в поле. И садовый может быть в лесу, и полевой в саду. И всюду они делают доброе и нужное дело.