Донная мина не могла сработать через 11 лет после установки из-за неизбежной разрядки батарей.

Первые два факта на деле объясняются куда проще, чем «притягиванием за уши» морских диверсантов. «Кумулятивный» характер направленности взрывной волны работает не за, а против диверсионной версии: кумулятивные заряды боевыми пловцами никогда не применялись, поскольку для скорейшего уничтожения корабля нужен не направленный, а наоборот, обычный характер взрыва, разрушающий как можно большую площадь днища. Ну, а разница в воздействии на корпус крейсера «Киров» и линкора «Новороссийск» объясняется всего-навсего различной глубиной взрыва. Площадь днища, на которую пришлась ударная волна, предопределила как раз те повреждения, какие и имели место в действительности. Что же касается отсутствия явно выраженной воронки от взрыва, то вполне логично предположить, что причина тому — не диверсанты Боргезе, а более чем 20-метровый слой плотного ила, отделявший место взрыва от каменистого дна — именно такой рельеф характерен для Севастопольской бухты.

Наиболее серьезный аргумент против минной версии — то, что за 11,5 лет аккумуляторная батарея мины должна была окончательно саморазрядиться. Однако «должна была» и «была в действительности» — эти понятия отнюдь не тождественны. Проводимые опыты с 244-мя трофейными батареями (об этом говорится в книге Б.А.Каржавина «Гибель линкора «Новороссийск». Документы и факты», с.200–201), из которых последние три вышли из строя через 9 лет, по теории вероятности вовсе не исключают, что, скажем, из тысячи батарей одна не сохранит боеспособность на 11 или 12 лет. Тем более, что после взрыва «Новороссийска» со дна Севастопольской бухты были подняты 32 немецкие мины типов LMB и PMH, и ток в их батареях был. Хотя он оказался слишком слабым, чтобы привести в действие взрыватель, сам факт высокого качества немецких батарей, не полностью разрядившихся с 1944 года, весьма красноречив. Таким образом, официальная версия Правительственной комиссии — подрыв линкора на невытраленной донной германской мине — является, пожалуй, единственно разумной.

Сравнение действия ударной волны от подводных взрывов под днищем линкора «Новороссийск» (29.10.1955) и крейсера «Киров» (17.10.1945).

«Новороссийск» после подъема, май 1957 г. Обратите внимание на минную пробоину в носовой части корпуса полевому борту.

Линкоры ракетной эры

Линкор «Айова» на Средиземном море в ноябре 1987 г.

Успех операции «Буря в пустыне» был предопределен, прежде всего, подавляющим превосходством боевой техники межнациональных сил над иракской армией. Но вот что странно: наряду с новейшими танками, самолетами-«невидимками», высокоточными ракетами американцы активно задействовали корабли, уже давным-давно считавшиеся безнадежно устаревшими. Речь идет о линкорах типа «Айова». 4 февраля 1991 года ветеран Второй лировой войны «Миссури» впервые открыл огонь из своих 16-дюймовок по иракским войскам, находившимся в 25 км от берега. Всего за три дня было выпущено 1123 снаряда главного калибра. Затем место на огневом рубеже занял однотипный «Висконсин». Корабли обстреливали вражеские позиции на побережье Кувейта, островах Файлака и Бубиян. Эффективность действия тяжелой артиллерии оказалась довольно высокой, что заставило военно-морских экспертов вновь заговорить о грядущем «ренессансе» этого вида оружия…

«Висконсин» ведет огонь по иракским войскам, февраль 1991 г.

«Нью-Джерси» покидает Перл-Харбор 11 сентября 1968 г.

Во время войны во Вьетнаме этот корабль единственным из линкоров участвовал в боевых действиях, обстреливая береговые объекты из тяжелой артиллерии.

Как уже говорилось выше, приговор линкорам как классу кораблей подписала авиация — радиус ее действия значительно превышал дальность полета снаряда, а броня палуб не могла защитить от падающих с большой высоты тяжелых бомб. Но вот парадокс: факторы, заставившие отказаться от корабельной брони в 40-е годы, перестали существовать уже через полтора десятилетия. Примерно к 1960 году внедрение на флоте радаров и зенитных ракет привело к тому, что массированные воздушные атаки на корабли стали невозможными. Наоборот, наиболее эффективной оказалась тактика сближения самолета с целью на предельно малых высотах. Кроме того, появились самонаводящиеся противокорабельные ракеты, очень близкие по характеру наносимых ими повреждений к снарядам крупнокалиберной артиллерии. Возрождение брони напрашивалось само собой, но… До сих пор абсолютное большинство современных кораблей лишено какой-либо серьезной защиты. Более того, в 60-е и 70-е годы возникло увлечение легкими, но непрочными и пожароопасными алюминиевыми сплавами. Баланс между наступательной мощью и защитой боевых средств флота оказался окончательно нарушенным.

Корабли ведущих морских держав, ориентированные на участие в глобальной войне, оказались малопригодными для действий в локальных конфликтах. Первыми это поняли американцы, и их ход оказался настолько неожиданным, что вверг военно-морских специалистов в смятение.

В 1981 году конгресс США выделил средства на капитальную модернизацию и перевооружение четырех линкоров типа «Айова», находившихся на консервации и попутно выполнявших роль плавучих музеев. Несмотря на 40-летний возраст, реальная длительность эксплуатации кораблей составляла от 11 до 13 лет, и их техническое состояние было вполне приличным. Первым перестроили «Нью-Джерси». С линкора сняли четыре 127-мм спаренные артустановки, все «бофорсы», грот-мачту, установили 8 контейнеров с крылатыми ракетами «Томагавк», 16 противокорабельных ракет «Гарпун», 4 артиллерийских зенитных комплекса «Вулкан-Фаланкс», новые радары, разместили 3 вертолета. Затем то же самое проделали с «Айовой», «Миссури» и «Висконсином».

Модернизированные линкоры выглядели идеальными кораблями для ведения локальных войн. Они имели надежную защиту, их артиллерия при выполнении ряда задач была значительно эффективнее дорогостоящих ракет. Согласно