и меня осенило: у меня не болела голова, наоборот, я чувствовала себя как никогда хорошо. И напряжение ушло. Я поверить не могла, что освободилась от своего проклятия. Я счастливо засмеялась. Я готова была хлопать в ладоши и кружиться, я готова была обнять и расцеловать весь мир.

Закричал мой младший брат. Я подскочила и бросилась к нему. Веселье слетело разом. Братишка стоял у окна и кричал. Я подлетела к нему, попыталась обнять за плечи и посмотреть, что его напугало. Брат шарахнулся.

— Ты это нарочно, я знаю, — сказал он и перестал кричать.

Я медленно повернулась к нему спиной, лицом к оконному стеклу. Во дворе стоял наш недавно умерший сосед. Его костюм и волосы были залеплены землёй и глиной, а на лице зияли трупные пятна.

На крик прибежали родители. Скандал разразился жуткий. Они считали, что это я нарочно призвала мертвеца. Мне не верили.

Не знаю как, но я соседа ощущала и смогла приказать ему вернуться туда, откуда он пришёл. Труп развернулся и ушёл в сторону кладбища, где неделю назад я присутствовала на его похоронах. Помнится, когда гроб опустили в землю, я особенно остро ощутила мёртвое тело, еле сдержалась, чтоб не выпустить свою силу, даже упала.

Тогда я впервые узнала, что могу не просто чувствовать мертвецов, но и поднимать мёртвых, призывать зомби, совершать невозможное. И с тех пор мне время от времени снится, что девушка Зоя в истлевшем саване ждёт меня, сидя на крышке своего саркофага, куда её положили не одно тысячелетие назад.

Глава 2

Отныне особнячок на кладбище был в полном смысле слова моим. Можно начинать обживаться. Я усмехнулась, сделала шаг вперёд и запнулась ногой о сумку с вещами, оставленную на полу. Едва устояла. Обычно я внимательнее. Когда имеешь дело со сверхъестественным, обращаешь внимание на самые мелкие отклонения. Если выжить хочешь.

Объяснение запинке я нашла. Моя сила до конца не успокоилась. Нет, я вобрала её в себя и сжала в тугой пульсирующий комок, готовый по первому зову раскрыться обратно, но я впервые ощутила, как дар начинает влиять на моё сознание.

Я чувствовала предвкушение от мысли, что уже сейчас могу пойти исследовать кладбище. Что я буду знать каждую могилу и каждого мертвеца. Я чувствовала эйфорию от мысли, что кладбище так близко. Я передёрнулась, усилием воли загоняя новые для меня желания подальше. Кажется, идея поселиться на кладбище была не самой лучшей. Если на меня вычищенный дом так повлиял, что будет, когда он вновь пропитается парами кладбищенского разложения?

Я подобрала дорожную сумку и поднялась на второй этаж, где присмотрела себе спальню. Мебели в доме было мало. В спальне, обклеенной дешёвыми белыми обоями в зелёный цветочек, стояла узкая кровать, широкий шкаф, покосившийся стол и два стула.

Я бросила вещи на пол, достала из сумки кошелёк и пару пакетов. До темноты время ещё было, как раз можно съездить за едой на ближайшую пару дней.

Лучше бы я осталась голодной.

Ничего не происходило, пока я не вошла в отдел молочной продукции в супермаркете и не потянулась за бутылкой молока. На нижней полке лежали сырки. В тот момент, когда я брала молоко, к сыркам протянула руку женщина лет тридцати пяти. Меня ещё поразила её бледность, которую не смогли исправить ни румяна, ни пудра. Она наклонилась, шейный платок сдвинулся, и я увидела небольшой синяк и две аккуратные маленькие ранки.

Такие ранки оставляют клыки вампира. Я видела её прокушенную кожу не больше секунды, но не сомневалась, что определила верно. Меня обучали охотники, и они верили, что для девушки с обострённым восприятием мёртвых, нет лучше специальности, чем истребитель вампиров.

Я с ужасом рассматривала женщину, потом заставила себя отвернуться. Незачем привлекать внимание, хотя проследить за ней мне ужасно хотелось. Я хотела знать, её заставили или она доброволец. Только я не знала, что буду делать, если ей нужна помощь. Я передёрнула плечами и прошла мимо её тележки с продуктами. Ожидаемо: основные покупки составлял чёрный чай и горький шоколад. Похоже, она доброволец. Какая гадость. Я поспешила уйти.

Возможно, для этой женщины всё началось с нападения и насилия, но сейчас она не сможет отказаться от роли пищи и жертвы. Убийство твари, что от неё кормится, ничего не решит. Как наркоманка, женщина найдёт другого клыконосца. Вампиры среди прочего поражают разум, и их жертвы, увы, неизлечимы. Я вернулась к покупкам, но какая-то мысль не давала мне покоя.

Она оформилась в слова, когда я уже расплатилась на кассе. Во-первых, город слишком тихий. Можно сказать искусственно тихий. Во-вторых, я только вышла, а уже встретила женщину с укусом. Да, осознание, что Хельбург — город, населённый сверхъестественными тварюшками, было болезненным. Я точно могла сказать, что здесь обитает немало вампиров, а где они, там и остальные порождения тьмы. Я сдержанно выругалась. Лучше бы я узнала об этом не в день начала новой жизни.

Я вышла из магазина и выругалась снова. Солнце успело опуститься за горизонт. Ещё не было темно, но в данном случае важен сам факт наличия солнца на небе. Когда оно заходит, пробуждаются вампиры. И ничто не мешает им выйти на улицы. А если учесть, что просыпаются они голодными…

Я поспешила забросить покупки на заднее сидение, сесть за руль и повернуть ключ зажигания. Если мне повезёт, сегодня я не столкнусь ни с одной сверхъестественной тварью. Мне повезло относительно. Когда я проезжала мимо двухэтажного здания из белого камня, я почувствовала пробуждающихся в нём живых мертвецов. И что-то мне подсказывало, что они рано или поздно заметят меня тоже. Вряд ли я смогу перепродать особнячок и отбить затраченные деньги.

Я добралась до дома относительно быстро. Выгрузив из машины пакеты, я захлопнула дверцу и первым делом прошла на кухню. Холодильник был видавшим виды вместительным белым шкафом. Я засунула в него продукты без всякого порядка, надеюсь, они это переживут, перекусила плавлеными сырками, затем почти бегом поднялась на второй этаж, приняла душ и нырнула в кровать. Засыпая, я думала о том, что мои сбережения не бесконечны и мне нужен источник дохода. Здравая мысль, жаль, что раньше она мне в голову не приходила. Тёрки с родителями затмили всё. Я зевнула и окончательно заснула. Мне снилось, что я брожу по кладбищу, я шла между склепов и могил, и не было им конца.

Следующие два дня прошли спокойно. Я обустраивалась. А на третий день желание исследовать кладбище стало невыносимым. Я с трудом дождалась темноты. Бабушка, от которой мне и достался дар, повторяла, что наша сила холодная и созвучна ночи. Несколько десятков лет